– Его интерес, – сказала вдова, устремив взволнованный взгляд больших карих глаз на кузину, – становится все заметнее, уверяю тебя, Гонория!
– Вздор! – резко ответила леди Педнор.
Вдова, которая успела поднести к губам изящную чашку, вздрогнула и расплескала утренний шоколад на блюдце. Одна капля упала на платье. Дама поставила прибор на стол и принялась тереть пятнышко носовым платком, приговаривая с досадой:
– Ну вот! Все из-за тебя! Поди ничем теперь не выведешь.
– Скорее всего, – без особого сожаления согласилась хозяйка. – Придется купить новое платье. И вот что я тебе скажу, Кларисса: оно будет замечательное!
– Не по карману мне новое! – с негодованием отозвалась вдова. – Хорошо тебе, богатейке, рассуждать, а тут…
– Не так уж я и богата, – спокойно заметила леди Педнор, – но купить платье могу себе позволить, потому что не трачу все до последнего пенни на дочь.
Миссис Уингэм покраснела, однако возмущенно произнесла:
– У тебя нет дочери!
– Кстати, – упрямо продолжила ее светлость, – за платьем я пойду с тобой, иначе опять ты выберешь какой-нибудь ужасный цвет.
– Лиловый – самый подходящий! – с вызовом сказала миссис Уингэм.
– Вот именно! Для вдов!
– Я и есть вдова.
– Ты – гусыня, – спокойно ответила кузина. – Интересно узнать, сколько ты отдала за наряд из расшитого пайетками маркизета, в котором Фанни вчера блистала в «Олмакс»? – Она на миг замолчала, но миссис Уингэм лишь потупила взор. – Господи, Кларисса, такое расточительство до добра не доведет. Ты разоришься!
– Ничего подобного! С самого рождения дочери я откладывала каждый свободный пенни – с расчетом на один этот сезон. Если бы только ей удалось выгодно выйти замуж! Тогда мои старания не пропали бы впустую. Ты сколько угодно можешь говорить, что это «вздор», раз тебе по душе грубости, но насчет Харлестона – чистая правда! В тот самый миг, как ты подвела его ко мне, я заметила, что он совершенно очарован красотой моей девочки. Я безгранично признательна тебе, Гонория!