Лорд Харлестон остановился у порога. Миссис Уингэм оказалось достаточно одного взгляда, чтобы заметить легкую тревогу в его глазах. Боль, которую причинит ему новость, мучительно пронзила ее саму. На мгновение она вдруг мысленно обвинила Фанни за обиду, нанесенную тому, кого она совсем недостойна. Мисс Уингэм была не в состоянии вынести пристальный взгляд посетителя и опустила глаза на золотые кисточки на его ботфортах.
– Миссис Уингэм! Вы чем-то опечалены. Могу я узнать, чем? Если в моих силах что-то сделать…
Маркиз заботливо склонился и взял ее руку в свою красивую ладонь.
– Да… Нет! – растерянно произнесла она. – Все в порядке! Прошу…
С этими словами она отняла руку.
– Мне оставить вас? Полагаю, я приехал не вовремя. Скажите, чего вы желаете? Я ни в коем случае не хочу опечалить вас еще больше.
– О нет! Не уходите! Этот разговор не следует… нельзя откладывать!
Маркиз внимательно посмотрел на вдову, причем озабоченности в его глазах было ничуть не меньше, чем в ее.
– Полагаю… вы знаете, зачем я приехал.
Она кивнула.
– Да, знаю. И хотела бы… очень хотела бы, чтобы вы не приезжали!
– Чтобы я не приезжал?
– Потому что все напрасно! – трагически воскликнула вдова. – Я не могу вас обнадежить, милорд!
На мгновение повисла тишина. На его лице одновременно отразились удивление и досада, однако после паузы он тихо произнес:
– Простите меня! Наш с вами давешний разговор вселил в меня уверенность, что вы не будете против. Вы сказали, что догадываетесь о цели моего визита… Неужели я напридумывал себе, что моя просьба не будет вам неприятна?
– О нет, нет, нет! – промолвила вдова, поднимая полные слез глаза. – Я была бы на вершине счастья… и скажу вам, что я искренне этого желала. Однако все изменилось! Теперь я могу только умолять вас ничего больше не говорить!
– Вы этого желали!.. Во имя всего святого, что же могло произойти?! – воскликнул он, а затем, стараясь говорить спокойнее, произнес: – Кто-то меня оклеветал? Или это…
– Нет, что вы… Милорд, я вынуждена вам сказать, что есть другой мужчина. Давеча я согласилась вас принять, не зная, что…
Я думала… – Она осеклась и вытерла с лица слезы.
Лорд Харлестон напрягся. Вновь повисло молчание, нарушаемое лишь всхлипами несчастной вдовы.
– Как я понимаю, давняя любовь, мадам? – наконец спросил он сдавленным голосом.
Она кивнула, и ее плечи сотрясли рыдания.
Он мягко произнес:
– Я ничего больше не скажу. Умоляю, не надо плакать! Вы были со мной откровенны, и я вам признателен. Примите мои наилучшие пожелания счастья и поверьте, что…
– Счастья?! – перебила его вдова. – Я самое несчастное существо на свете! Вы сама доброта, милорд. Я как никто благодарна вам за исключительную выдержку, которую вы только что проявили. Вы имеете полное право винить меня в том, что дала вам надежду на успех. – У нее вновь дрогнул голос.