— А кто его убил? — Вкрадчиво и — тут же — как удар хлыстом — Кто его убил?!
— Не знаю, — Все так же глупо улыбаясь. — Но я за этого благодетеля жертву принесу. Любому из богов!
— Спокойно, Олег Ильич! Спокойно! Паша, дай водички — вон графинчик… Выпейте. Пейте, я сказал! Вот так… вот так…
Через минуту я успокоился. Снова стал единым. Олег Дорин и Сай Нагава возвратились на место и стали думать вместе.
— Откуда… это? — Спросил я, кивнув на кусочек металла.
— Государственная тайна… Господин Радович, вы потом видели этот предмет?
— Нет.
— Точное место, где развеяли прах, указать сможете?
— Северная сторона… Там специальная площадка расчищена… как раз для таких случаев.
— Кто-нибудь видел, как вы развеиваете пепел?
— Жрец-Распорядитель… наверно. Он мне вручил письмо и коробку, но видел он или нет — не знаю…
* * *
Старший следователь по особо важным делам Службы Имперской Безопасности Игнат Ивлев с сожалением смотрел вслед вышедшему из кабинета студенту… Вот куда эти умненькие и хитренькие после окончания институтов деваются? Почему в СИБ идут такие тормоза, как этот Казанцев? И ведь не обучается этот долбо… дятел совершенно — уже столько раз он ему объяснял… Может быть, попытаться еще раз?
— Игнат Дмитриевич! — Напомнил о себе молодой напарник. — В подписке о неразглашении не было пункта "Обязуюсь держать втайне факт беседы"! То есть содержание — да, а сам факт…
— Паша, — Игнат Дмитриевич вздохнул… и поймал себя на том, что в последние дни при общении с молодым напарником делает это все чаще и чаще — только и занимается тем, что вздыхает. — Паша… Ну, вот представь себе: дознаватели — а это такие же классные ребята и тертые профессионалы, как мы с тобой — допрашивают этого хитрого паренька, потому что "факт беседы", как ты выразился, стал вдруг известен… Что на это скажет Радович? Вот как бы ты на его месте оправдался, а?
То-то ж! Казанцев понял и покраснел. Ну, может для него еще не все потеряно, раз краснеет.
— Правильно краснеешь, Паша, правильно. Он скажет, что агент Казанцев сам (сам!) продемонстрировал свою бляху агента СИБ в столовой, до отказа заполненной любопытными студентами…
Помолчали…
— Игнат Дмитриевич… он врал? Ну, просто… разговоры… о вашем чутье…
— Нет, Паша. Он не врал. И то, что мы до этого собрали, указывает на то, что у парня стопроцентное алиби на момент преступлений… И про этот предмет он не врал… Надо же — брошь! Брошь матери! А папашу он ненави-и-идит… ох, ненави-и-идит!
Ивлев поднялся и потянулся — такое мощное Давление Эфира слегка утомляло.
— Поехали в Управление… А по пути, — Он повторил кровожадную улыбку Радовича, и Казанцев поежился. — По пути мы разберем некоторые ошибки, допущенные следователем по особо важным делам СИБ, поручиком Павлом Геннадьевичем Казанцевым…