Реже между собой дерутся девушки. Ведь в этом случае чистые отутюженные юбочки могут помяться или испачкаться! А что будет с прической?!
Еще реже девушки дерутся с юношами. Если с юношами, то это, девяносто процентов, "парочка", а спарринг — дружеский… сильно-сильно дружеский, с большим количеством захватов и игривой возней в партере. Понятно, что такие поединки собирают гораздо больше… ценителей. Советы и шпильки… А не надо заниматься ЭТИМ на Красной Площади!
Восклицания болельщиков, смех.
Студенческая идиллия Послеобеденного Часа.
Да! Есть тут и такой — Послеобеденный Час! Потому что это "полезно для здоровья" (тм)! Потому что это — "Здоровый образ жизни" (тм)! Потому что "в здоровом теле — здоровый дух" (тм)!
О, как хотелось бы мне, чтобы это были декорации какого-нибудь гаремника! Про безродного мальчика (пальцем показывать не буду — и так понятно), попавшего в академию для богатеньких детишек… Боги, да я бы и на "повседневность" согласился! С радостью! С готовностью! Руками, ногами и "манипуляторами"!
Автор, дорогой! Напиши что-нибудь про то, как на Олега Радовича — бедного и одинокого — гроздьями вешаются местные принцессы, а! Ну, что тебе стоит, сволочь ты эдакая? Какая-нибудь охмуренная мною красавица сейчас кормила бы меня домашним "бенто" и заботливо убирала бы с лица прилипшее зернышко риса… или, учитывая здешние реалии, макаронину… И мило бы краснела при этом.
Да я даже на второстепенную роль проходного персонажа согласен!
Но, увы, мечты о студенческой идиллии (с обязательным восклицанием — "Эх! Хорошо быть молодым!") безжалостно разрушается этим горе-оратором, бросающим мне в лицо:
— … Простолюдин должен знать свое место…!
От ненатуральности, абсурдности и пошлости монолога хотелось взять и у… убежать куда-нибудь далеко. Провалиться под землю от стыда за чужую глупость. Или зажмурить глаза и сжать скулы… И уши, конечно же, закрыть, чтобы не слышать ереси про то, что там должен или не должен бедный простолюдин…
— … а если простолюдину что-то не нравится…!
… то надо хорошенько врезать в самодовольную рожу с оттопыренной а-ля-Дуче нижней губой и выпяченной челюстью. Кулаком… Ногой. С проносом. Из "вертушки".
Глыбовидная комплекция оратора, нависающего надо мной, тоже соответствовала внешности первого идеолога фашизма. Но на этом сходство и заканчивалось — во всем остальном Семену Подбельскому, моему одногруппнику и какому-то родственнику куратора, милейшей Виктории Николаевны (не разбирался, если честно, в степени родства), симпатичному такому арийскому юноше, до харизматичного идеолога фашизма было ой как далеко.