— Бомба! — проговорил наконец Гага.
— Ну, молодцы вы! — сказал нам потом наш участковый милиционер (после того как бомбу из дымохода вытащили, и все снова вернулись в дом). — Если бы вы не обнаружили её — могла бы рвануть: может, через сто лет, а может, через неделю.
— А может, и никогда! — проговорил Гага (он явно завидовал мне — ведь это я догадался осмотреть комнату).
— Ну, на это надеяться глупо! — строго сказал участковый. — Бомба — это вам не хухры-мухры! Вы не видели, конечно, а я повидал! По тысяче бомб в день на город падало, и только очень редкие не разрывались, как эта.
— А почему жильцы те не сообщили про неё? — спросил Гага.
— Этого мы не узнаем уже. Испугались, наверное, заспешили. Быстро заперли дверь туда, мебелью задвинули, чтобы никто не вошёл, а сами ушли. Кто-то, может, помнил потом, что есть нехорошее что-то здесь, а что — уже и стёрлось. Так эта комната с той поры и простояла, с мрачной тайной своей.
— А почему она тёмная такая была? — спросил я. — Почему так надо было, чтоб ни один луч света в неё не проникал?
— Да наоборот всё, — усмехнулся участковый. — Делалось, чтобы из комнаты свет не выходил! Светомаскировка была... от вражеских самолётов.
— Ясно теперь! — сказали мы вместе (но я, конечно, на какую-то долю секунды раньше)...
— В известном смысле ты прав, — говорил я, когда мы с Гагой выходили во двор. — Действительно: в комнате этой в другое время попадаешь — примерно на сорок лет назад. Так что где-то ты прав!
— Ну спасибо и на этом! — усмехнулся Гага.
В следующее воскресенье я отдыхал, и вдруг появился взъерошенный Гага.
— Ну что? — спросил он меня. — Ты решил, что это уже всё?
— А разве нет? — удивился я.
— Разумеется, нет! — проговорил он. — Выйдем! Дельце есть!
— Что ещё за дельце? — спросил я.
— Да тут... грубая физическая сила нужна.
— Грубой силы у меня мало.
— Придётся тогда кого-то ещё... в тайну посвящать.
—- В какую тайну?
— Да надо кое-что вынести оттуда.
— Откуда?
— Неважно. Ты идёшь?
— Нет уж, ты скажи, что вынести? Я и так уже вынес немало!
— Да так, пустяки... В одном из дальних помещений подвала удалось странные ящики обнаружить!
— И что же в них странного? — сказал я по возможности спокойно. — Обычный какой-нибудь склад.
— Да нет. Не совсем обычный, — сказал Гага. — Надписи на тех ящиках старинные, с буквой «ять»!
— Ну и что же это за надпись? — Я почувствовал подступающий восторг.
— Да так. Фамилия одна, — уклончиво проговорил Гага.
— Остроумов! — закричал я и радостно захохотал.
Гага оцепенел.
— Ты что же... побывал там? — выговорил он.
— А мне и не надо там бывать! — Я радостно захохотал.— Я и так могу догадаться! Аналитический ум! — Я звонко шлёпнул себя ладошкой по лбу.