Обнаглев, я шёл всё быстрее и быстрей, приблизился к пятну... пыльная лампочка, забранная в решётку, висела под потолком, освещая шершавые железные щиты на потолке. Стены было видно похуже, но и они, кажется, были укреплены железом. Вдоль стены, чуть выше моей головы, тянулись два чёрных толстых кабеля.
Жутковато было уходить от тусклой, но всё же лампочки снова в темноту. И главное, как-то не верилось, что эта темнота кончится, что, пройдя через эту темноту, я где-то окажусь.
Тоннель этот, наверное, проложен в глубь земли, так чувствовалось: каждый раз нога нащупывала пол чуть-чуть ниже, чем до этого. Иногда мне даже казалось, что ступня повисла над пустотой; вот под ногой ничего нет, и так — тоже ничего нет. Фу, наконец-то нащупал пол! И снова нашаривание пола — ниже, чем в прошлый раз.
Так я доплёлся до следующей лампочки, постоял... Ну и ну! Наверное, отец, если бы он увидел сейчас меня, был бы доволен: в какое суровое жизненное испытание я попал! Жаль только, что увидеть сейчас меня трудно: слишком темно!
Возле следующей лампочки появилось нечто новенькое: углубление в стене, закрытое железной запертой на замок дверью. Ну ясно, тут-то, наверное, самые сокровища и лежат! Я постучал кулаком — дверь не шелохнулась, но чувствовалось, что за ней какое-то большое и гулкое пространство.
Потом я вдруг увидел страшную вещь: от меня по коридору стала вытягиваться длинная тень, переломилась на стене, поползла по ней. Какой-то сильный, длинный свет медленно приближался, осветив вдруг весь тоннель, до самых ворот. Большая тёмная машина медленно надвигалась, занимая собою всё пространство от стены до стены.
Я сделал шаг назад, спрятался в углубление, прижался спиной к железной дверке. Машина медленно проехала мимо. На переднем сиденье неподвижно застыли двое. Вместо лиц у них были какие-то страшные маски. Только потом уже, когда я двинулся дальше и стук сердца стал понемногу затихать, я подумал, может, они показались такими страшными потому, что свет падал на них снизу, от приборного щитка, и необычные густые тени лежали на лицах? Наверное, всё-таки это так. Какие такие особенные злодеи могли разъезжать по тоннелю и зачем? Успокаивая себя, я прошёл под пятью или шестью лампочками, потом вдруг почувствовал, что волосы у меня шевелятся, но на этот раз не от страха, — видимо, тянул какой-то ветерок. Значит, недалеко до выхода!
И вот вытянутой рукой я стукнулся в деревянные глухие ворота, наверно, такие же, как и на том конце. Радостно толкнул их, сделал шаг и — отдёрнул ногу: створки ворот, громко скрипя, болтались над пропастью.