— Зато, говорят, в школе нашей со следующего года будут занятия в бассейне, — сказала жена и направилась в кухню.
Там Даша играла с песиком и, увидев меня, подняла быстро голову и улыбнулась.
На кухне жена взбила омлет и вылила его из мисочки на сковородку.
— Во сколько завтра едете-то? — спросил я.
Она пожала плечами.
— Как так?
— Не знаю, — сказала она. — Звоню все время Дийке, она не отвечает.
— Но вы договаривались или нет?
— В общем, да.
— А когда?
— На той неделе еще.
— А вчера не могла созвониться? Позавчера? Трудно это было? Или невозможно?! Мало ли что могло случиться за эти дни?
Жена отвернулась к плите, заморгала, что означало у нее приближение слез.
Я ушел в комнату, сел на диван, сидел, автоматически сводя и разводя два маленьких черных магнитика, оставшихся, наверно, от какой-нибудь «Маши не хочу каши», стараясь отвлечься, успокоиться их маленьким, выскальзывающим сопротивлением.
— Что, папа? — в комнату вошла встревоженная Даша.
— Ничего, — сказал я, погладив ее по голове.
Я надел ботинки, вышел на лестницу, хлопнув дверью.
Та-ак! И это дело завалено! А Даша, особенно последние дни, так мечтала о том, что она поедет к Хиуничевым на дачу, будет вместе с их дочкой Катей поливать грядки, как они будут бегать по лесу!
— Там, наверное, ландышей уже много. — Поддерживая в ней бодрость в последние дни занятий, я сам часто поднимал эту тему.
— Нет, — серьезно подумав, как всегда, отвечала Даша. — Ландышей еще нет. Только внизу, у ручья есть.
— Но вы-то знаете небось это место?
— Конечно! — небрежно отвечала Даша. — Мы с Катькой в прошлом году каждый день туда носились!
Да и сам я радостно думал, как хорошо будет оказаться ей в сосновом лесу после тяжелых занятий в конце года, тем более, как рассказала однажды жена, Даша, выйдя после контрольной по математике, потеряла сознание. Меня эта история очень перепугала — что же это такое... в чем дело? Может быть, просто переутомление? Даша занималась так старательно, дотошно, и вот наступили каникулы, она собрала свои вещи в старый чемодан... и вдруг выясняется, что никуда они не едут!
Я стоял, слушая ровные гудки в трубке. У Лехи с Дийкой — никого! Все ясно! Собственно, это давно было ясно, что Хиуничевы не горят желанием приютить нас у себя на даче. Мы сами давно прервали семейное общение с ними и только перед самым летом, в ожидании каникул, резко возобновили. Эта хитрость, конечно, шита белыми нитками, и обидчивый Леха, конечно, ее раскусил. И вот результат: долгие, тягучие гудки в трубке. «Нас нет, а вы живите, как знаете!»