— Ты перепутал все! — говорит. — Ты Жилин!
На спичках в конце концов загадали — выпало, конечно, мне ехать!
Сначала я не хотел пахучий портфель свой брать, потом вдруг жалко как-то стало его — пусть хоть воздухом свежим подышит, погуляет!
Пока ехал я туда, волновался: все-таки Пупышево, элегантное место, Дом творчества!
Но к счастью, все значительно проще оказалось: домик стоит на краю болота, поднимается холодный туман.
И все.
Зашел я внутрь, по тускло освещенным коридорам походил... никого!
Потом вдруг запахи почуял... Столовая.
Вхожу — официантка мне грубо говорит:
— Ну что? Долго еще по одному будете тащиться? Через десять минут ухожу, кто не успел — пусть голодный ходит... Вы что заказывали?
Что я заказывал? Довольно трудный вообще вопрос.
— Сырники или морковную запеканку?
Прям даже и не знаю, что предпочесть!
— А мяса нельзя?
Посмотрела на меня.
— Ишь! Мяса!.. Один хоть нормальным человеком оказался!
Приволокла мне мяса. Большая удача!
Подходит ко мне распорядитель с блокнотом.
— Сердыбаев? — говорит.
— ...Сердыбаев!
— Только что приехал?
— Да.
— Ну — как там у вас в Туркмении с погодой?
— Чудесно.
— С кем будете жить?
Прям, думаю, даже так?
Определился в шестой номер, где как раз нужный мне композитор жил. Вхожу — довольно молодой еще парень, сидит, кипятит кипятильничком в кружке кипяток.
— Ты что? — говорю. — Ужин же как раз идет! В темпе!.. Ну, пойдем!
Привел я его в столовую, говорю:
— Уж накормите его, прошу!
После ужина композитор мне говорит:
— Может быть, сходим тут неподалеку в театральный Дом творчества?
— Давай!
— Только у меня будет к вам одна просьба...
— Так.
— Если увидите там японок — не приставать!
— ...К японкам? Ну, хорошо.
И пока шли мы с ним в темноте, я все хотел спросить у него: «А есть они там?»
Но не спросил.
А там вообще оказалось пусто! Только в столовой двое — явно не японского вида — стояли, раскачиваясь, по очереди пытаясь вложить замороженную коровью ногу за пазуху, нога со стуком падала, — и это все.
Когда мы вернулись, композитор сказал:
— Не возражаете, если я открою окно?
— Пожалуйста!
Всю ночь я мерз. Ну, ничего! Не так уж это много: не приставать к японкам и спать при открытом окне. Ничего страшного.
Для моего скоропортящегося портфеля это даже хорошо!
Всю ночь я мерз — и с благодарностью почувствовал, как на рассвете композитор покрыл меня своим одеялом.
Во время завтрака подошел ко мне один из проживающих, сказал жалостливо:
— Вас, наверное, послушаются. Скажите коменданту, чтобы не запирал бильярдную на замок.
Неожиданно я уже самым главным здесь оказался! И всюду так: издалека только кажется — дикая конкуренция, чуть ближе подходишь — никого!