— Брось врать-то. Посмотри лучше, как ты живешь!
— Как я живу? Нормально. Кресла утопающие. Сближающая тахта. Брюки с капюшоном. Чем плохо? Обошью еще свою полдубленку мехом, утреннюю зарядку делать начну, и мы еще поглядим, кто кого, товарищ Онассис!
— Нет! — Леха опять вздыхает. — Мы как-то не так живем. Хочется чего-то совсем другого — большого и светлого!
— Понял! — говорю.
Пошел я в другую комнату, вынес новые ботинки в коробке.
— Вот, — говорю, — для себя купил, но, раз уж так тебе этого хочется, бери!
— Как ты мог подумать? — Леха оскорбился.
Однажды позвонил я по телефону одной знакомой, она мне:
— Приезжай вообще-то... Только у меня жених мой сейчас, лесничий.
Приехал. Посреди комнаты на стуле хмуро сидит лесничий, почему-то в тулупе, с завернутой в окровавленную газету лосиной ногой... Сидим так, молча. Час минул, полтора... Потом лесничий вдруг вскакивает — хвать лосиной ногой меня по голове!
— Так?! — Я тоже вскочил.
— Так! Дуэль?
— Дуэль!
— Завтра?
— Завтра!
— В четыре утра на Комендантском аэродроме?!
— Не, в четыре я не проснусь. В пять!
— По рукам!
Приехал я после этого к Лехе, уговорил его моим секундантом быть, потом к Дзыне заехали, рассказали.
— Тогда, может быть, в мягкой манере? — радостно потирая руки, Дзыня говорит.
— Так ведь денюх же нет! Де-нюх! — Леха вздохнул.
— Это необязательно! — Дзыня говорит. — Видели, в парадной внизу старик грузин с бочонком вина? К сыну приехал. И со всеми, кто в парадную входит, знакомится и — хочешь не хочешь — ковш вина.
— Да мы уж познакомились с ним! — Леха стыдливо говорит.
— Это несущественно! — Дзыня ответил.
Привязали быстро к батарее на кухне веревку, спустились с пятого этажа, вошли в парадную, познакомились, выпили по ковшу.
Пулей наверх, снова спустились по веревке, познакомились, выпили по ковшу вина.
Потом уже веревку отбросили, прямо прыгали из окна — для экономии времени.
Проснулся я на какой-то скамейке. Возле головы мокрый темный пень, обсыпанный сиренью. Голуби отряхивают лапки. Еж с лягушкой в зубах вдруг подбежал:
— Не желаете?
— Нет. Пока нет.
— Освежает.
— Нет. Пока не нужно. Спасибо.
Поднялся энергично, Леху на уютнейшей полянке нашел. Рядом милиционеры на коленях пытаются его разбудить, сдувая ему на лицо пушинки с одуванчиков.
— Нет, — с огорчением один говорит. — Не просыпается!
Стряхнули землю с коленей, ушли.
Разбудил я Леху своими силами, рассказал, как милиционеры пытались его будить.
— Не может этого быть! — Леха говорит. — Не типично это.
— Ну и пусть, — говорю. — Наша, что ли, забота, чтобы типично было? Главное — хорошо!