— Словно какой заказ с воли. Не твой ли? За квартирку борешься?! — Ткачук вдруг впился в меня пронзительно-пьяным взглядом.
— Ну, прям уж... Вы мне льстите! — сказала я.
Информация эта меня встревожила. В наши дни, дни гигантских боев за недвижимость, событие это могло быть и не случайным.
Хотя, может быть, это сам Ткачук спьяну решил похвастаться своим подвигом: в наши дни участковые все чаще становятся квартирными «риелторами».
Вскоре после этого Митя переходил дорогу и чуть не погиб. Он быстро прошел перед носом трамвая, и вдруг на него буквально кинулся синий джип, который, как сказал Митя, словно бы затаился за трамваем — и прыгнул. Митя успел отшатнуться назад. К счастью, вагоновожатый вроде был ни при чем: резко навалился на тормоз и лишь боднул Митю слегка. Из удаляющегося синего форда через заднее стекло спокойно глядел какой-то стриженый... «Великое расселение» нашей квартиры в разгаре?
На другой день после этого я заехала в офис к моему старому другу Михалычу — бандиту, наложившему лапу на торговлю квартирами:
— Проверь!
— Адрес?
Я сказала.
Он застучал своими пальцами-бревнами по клавишам «пентиума» — выплыли зелененькие буковки на экране: «Крюков канал».
— Метраж? — спросил Михалыч.
— А это тебе зачем?
Михалыч пожал могучим плечом:
— Ну, как хочешь, гляди... В общем, эта хата у нас в разработке!
Что значит — «в разработке»? С каких пор?
Думаю, что с тех, как отсюда съехал, бросив Мару, адмирал Цыпин, — его боялись. А теперь тут осталась людская «мелочовка» — спивающаяся Мара, нищий, беспомощный Митя. Их убрать — без проблем!.. Ну а что скажете насчет меня?
Сразу я пришла к Гуне, ныне вполне благополучному, и сказала, что надо поговорить о личном. Гуня глядел на меня надменно, уверенный, что я пришла с повинной, проситься к нему назад. Челюсть у него отпала, когда я попросила развод.
Потом мы с Митей записались, обвенчались в Никольской церкви, и я прописалась в его квартирке. И сразу же позвонил Михалыч, видимо, моя фамилия всплыла у него на экране в «разработке» этой квартиры.
— Тебе что — жить надоело?
— Наоборот, только начинаю! — дерзко ответила я.
— Не круто ли начинаешь?
— Но мы же, кажется, друзья? — пропела я.
— Таких друзей — за ... и в музей! — ответил Михалыч любимой присказкой и повесил трубку.
Теперь надо переходить улицу крайне осторожно.
Следующий удар был получен с неожиданной стороны. Мите позвонили из Большого дома — наш старый друг чекист Едушкин, курирующий наш институт, и попросил Митю зайти, «кое в чем разобраться». Сердечко мое радостно прыгнуло: неужто узнали о «наезде», решили защитить?