Принципиально другой вид радиации – галактическое космическое излучение. В него, помимо протонов и альфа-частиц, входят ядра элементов почти всей таблицы Менделеева с преобладанием ядер группы углерода и железа. Все эти частицы, прилетевшие невесть откуда, имеют очень высокие энергии. Солнечное излучение можно уподобить дождю, который капает себе и от него можно защититься зонтиком из тканей и металлов. А галактическое – это как пули, которые пролетают через любые зонтики и могут нанести повреждения организму.
Галактическое излучение можно увидеть «невооруженным глазом». Ты ложишься спать, закрываешь глаза. И вдруг у тебя под веками – яркая желтая вспышка. Через пятнадцать секунд – яркая зеленая вспышка; еще через тридцать секунд – яркая красная вспышка. Это и есть галактическое излучение – тяжелые частицы бьют по сетчатке глаза и вызывают свечение. При солнечных вспышках добавляются и высокоэнергетические протоны. В такие периоды самая распространенная шутка у экипажа по утрам: «Ну как вам вчерашняя дискотека?» В общем, излучение реально мешает спать. Бороться с этим невозможно – нужно просто привыкнуть.
От космических излучений Землю защищает магнитное поле, но оно же удерживает протоны в так называемых радиационных поясах (или поясах Ван Аллена), которые простираются от 500 до 60 000 км. Понятно, что там уровень облучения зашкаливающий, поэтому станция и космические корабли находятся на орбитах ниже границы внутреннего радиационного пояса. Только американцы летали сквозь эти пояса на своих лунных кораблях «Аполлон», но они выходили на полярные орбиты, где интенсивность радиации минимальна, и сами полеты были непродолжительными.
Мощные солнечные вспышки, которые, как я уже говорил, бывают крайне редко, «взбалтывают» радиационные пояса, начинается протонная буря. В эти дни экипажу станции рекомендуют работать и отдыхать в отсеках, которые имеют наибольшую защиту. Такая вспышка случилась во время моего второго полета – в сентябре 2017 года. Специального противорадиационного убежища на МКС нет, но мы могли укрыться на центральном посту в модуле «Звезда» или в спускаемом аппарате корабля «Союз». Однако ничего страшного не произошло – мы «схватили» лишнюю однодневную дозу, как если бы наш полет продолжался на сутки больше запланированного.
Теперь о дозах. Их по-разному считают и измеряют. Наверное, все слышали, что можно измерять активность или мощность дозы, эффективную дозу или поглощенную. Считать можно в рентгенах, радах, грэях и зивертах. Тут можно запутаться. Поэтому на практике поглощенную дозу ионизирующего излучения обычно измеряют в радах – от radiation absorbed dose. Минимальная доза, которая способна повлиять на организм, – 25 рад; лучевая болезнь начинает развиваться при дозе от 100 рад; смертельной считается доза в 285 рад – она в 50 % случаев приводит к гибели. Понятно, что всё зависит от времени, за которое была получена доза: негативные последствия появляются особенно сильно, если получить эти дозы одномоментно. Например, если вы наберете дозу 100 рад за полгода, то никаких серьезных последствий это не вызовет, кроме, вероятно, увеличения риска развития какой-нибудь онкологии. На станции при нормальной радиационной обстановке, то есть без протонных бурь, мы обычно получаем 0,1 рада в сутки – примерно столько же, сколько человек на Земле набирает от природных источников за год.