Уорд ухмыльнулся:
— Они все слишком чистые. Знаешь, как оно бывает — тут чуток недоделали, там слегка недоглядели, не обо всем свидетелей спросили, не везде запятые проставили. Но в целом картинка уже ясна, так что отдельные детали судом во внимание уже не принимаются. А тут — просто идеально все один к одному укладывалось.
— Почему же ты полез копаться? Все же было хорошо.
— Потому что мастер Рэйш велел это сделать. И потому, что я тоже не дурак — знаю, что настолько чисто само по себе никогда не бывает. Мне же тоже порой приходилось кое-что… хм… подчищать. И за собой в том числе. Что я, не знаю, как это делается? Или ни разу не ставил кляксы на документы, чтобы убрать оттуда чье-нибудь имя? А уж когда стало понятно, что все действующие лица, включая следователя и мага, по делу младшего де Ленура мертвы, то других доказательств уже не понадобилось.
— Думаешь, твой интерес к бумагам двухлетней давности мог кого-то насторожить?
— Не в этом дело. Когда я полез разбираться в при чинах смерти Гидеро, оказалось, что доступ к делам сотрудников ГУССа начальство закрыло, и для этого надо специальное разрешение у шефа. Я едва не дал задний ход, потому что шефа… им тогда еще был Кукнис… как раз поймали на махинациях с секретными данными, а многих из наших загребли по его делу свидетелями. После этого работать стало некому, вот нам и понараздавали жетонов на свободный допуск чуть ли не ко всем разделам. Я, конечно, сразу не полез — чего было зря светиться? Но когда все утряслось, то сумел и протокол освидетельствования по Гидеро посмотреть, и с женой его встретиться, и даже с целителем поговорить относительно состояния здоровья господина старшего следователя. Так вот, по всему выходило, что сердце-то у него было в порядке, — усмехнулся Уорд, когда я закончил читать протокол судебного заседания и отложил его сторону. — Ни на что он не жаловался, бегал как гуль, да еще и по выходным в горы выбирался, чтобы отдохнуть от суеты. С этих-то гор его однажды и привезли в холщовом мешке. Целитель сказал, что при осмотре обнаружил на теле слабые следы воздействия какого-то заклинания, но Кукнис в приказном порядке велел это в протоколе не отражать. А причиной смерти написать недостаточность сердца. Вскоре после этого Управление затрясли, как яблоню. Кукниса посадили. И, пока шло следствие по его делу, порой такие вещи вскрывались, что целитель решил помалкивать, а то и его бы привлекли как соучастника. Пришлось его до беспамятства напоить, чтобы он выдал хотя бы это. И рассказал, кто запретил ему проконсультироваться с темными коллегами на предмет сомнительной смерти сотрудника.