— А с остальными что? — взявшись за другой протокол, спросил я.
— С кем именно?
— Со свидетелями по делу младшего де Ленур. Насколько я знаю, они все мертвы.
— Там все чисто, — отмахнулся Уорд. — С виду где несчастный случай, где разбойное нападение… придраться абсолютно не к чему, за исключением того, что все смерти произошли почти в одно и то же время и были связаны лишь с одним-единственным делом. Я об этом и мастеру Этору сказал, и его это, похоже, удовлетворило.
— Так. А что насчет убийства старшего графа де Ленур?
— Я так и не понял, как это было сделано, — сознался бывший сыскарь. — Дом тогда уже был выставлен на продажу, но я нашел способ туда залезть и осмотреть кабинет и спальню. Ничего подозрительного — все было сделано чисто. Как с ним, так и с супругой. Если бы я был магом, может, и нашел бы какую зацепку, но у нас тогда даже визуализаторов не было. А из амулетов — лишь защитные да огненные. И то — не у всех.
Я ненадолго оторвал взгляд от бумаг.
— Но все же ты согласен, что это было убийство. Почему?
— Из-за Гидеро. Если уж он сфабриковал дело по младшему графу, то где гарантия, что другие доказательства тоже не подделали? Ясно же, что эти смерти связаны, он ведь не зря на все расследования напросился. Да и нетипично для благородной графини выбрасываться из окна собственной спальни. Леди, они ведь чаще вены себе режут. Или пилюли глотают. Но чтоб с третьего этажа сигать головой вниз да еще без гарантии убиться, но с очень большими шансами остаться калекой на всю жизнь… нет, в это я не верю. Хотя надо отдать должное тому, кто сдавал это дело на закрытие, эмоциональная подоплека ее поступка была прописана убедительно.
— Ты был знаком с Гидеро? — снова спросил я, откладывая в сторону очередную газетную вырезку. — Знал его лично? До того, как он ввязался в эти дела?
— Да, — неохотно признался Уорд.
— И как впечатления? Он был хорош как следователь? Или с ходу выдавал обвиняемым цену на свои услуги?
Бывший сыскарь скривился:
— Он был неплохим мужиком. Знаешь, сволочным по работе, упертым, но все же не продажной тварью. Я долго сомневался и трижды все перепроверил, прежде чем сделать какие-то выводы, но такие гладкие дела даже у него никогда не получались.
— Ему могли за это заплатить? — ровно осведомился я, во второй раз изучая копию протокола вскрытия Гидеро.
— Вряд ли, — удивил меня Уорд. — Я какое-то время присматривал за его женой, но было непохоже, что на них свалилось немыслимое богатство. Когда Оливер умер, Лорен Гидеро была подавлена, встревожена, даже напугана. И хоть Управление выплатило ей приличное пособие по потере кормильца, они никогда не шиковали. А через несколько лет, когда старший сын доучился, и вовсе уехали куда-то на окраину, и больше я их судьбой не интересовался.