Я прищурился:
— Как по-твоему, если Гидеро никто не платил за ложные данные, то могли ли на него надавить?
— Семью он любил, — подумав, ответил сыскарь. — В жене и в детях души не чаял. Так что если кому-то и удалось его на этом прижать, то ради них он бы мог, наверное, пойти на должностное преступление.
Я кивнул. В общем-то у меня в отношении этого человека сложилось похожее впечатление. Во время следствия, естественно, меня его возможные трудности не заботили, но мужик и впрямь не походил на морального урода, способного ни за что ни про что отправить невиновного на плаху.
— Что еще мастер Рэйш поручил тебе сделать?
— По этим делам? Ничего. Он сказал, что результаты его вполне устраивают и остальное он найдет сам.
— Хорошо. А по другим вопросам он тебя когда-нибудь привлекал?
— А то ж, — вздохнул Уорд. — И не раз. Но я в итоге внакладе не остался, потому что за работу он хорошо заплатил.
— Что ему еще от тебя понадобилось?
Сыскарь открыл второй ящик стола и выудил оттуда две новых папки. Каждая — раза в три толще, чем подборка документов, которую я почти долистал.
— Вот. Итог почти четырехлетней работы, которую я проводил, мотаясь по всей стране в поисках нужных сведений.
— Что это? — полюбопытствовал я, когда я он любовно сдул с папок пылинки.
— Полная… ну, насколько это вообще возможно… родословная на графа Кристофера де Ленур и его покойную супругу.
Вот уж когда я растерялся от неожиданности.
— ЧТО?!
— Ага, — с гордостью подтвердил Уорд. — Мне даже из ГУССа пришлось уволиться, чтобы заняться этой работой. Возни с ней было, скажу я тебе, до полного опупения. Четыре года на нее потратил. Всю Алторию исколесил. Кучу денежек за это срубил со старика. А три с половиной года тому он, представляешь, вернул ее обратно! И наказал отдать только тебе, если, конечно, ты когда-нибудь меня отыщешь.
Я в полном обалдении воззрился на два увесистых талмуда.
— Страницы пронумерованы, — тем временем торопливо добавил сыскарь, словно боялся, что не успеет похвастать собственными успехами. — Пояснения на полях и на обратной стороне листов. Где не был уверен, поставил синие метки, где сведения достоверные — красные. Мерным обвел уже мертвые ветки. Зеленым — еще живые. Так что на, разбирайся. И скажи спасибо, что старый пьяница сумел ее для тебя сохранить.
Я на пробу взвесил одну из папок и мысленно покачал головой. Тяжелая. Такой точно убить можно. И само собой, что разбираться с этими данными я прямо тут не буду. Это же надо все разложить, рассмотреть, а где тут разложишь? Не на грязном же полу?