Последняя тварь оказалась жива и в этот самый момент была занята тем, что остервенело пыталась раскопать каменистый склон, чтобы добыть оттуда забившуюся в щель куклу. Заслышав шаги, нежить с рычанием обернулась. А когда я выразительно приподнял свое оружие, пригнула голову и, создав тропу, быстрее молнии прыгнула.
Поймав ее прямо на выходе и всадив в брюхо лезвие уже пылающей огнем секиры, я отшвырнул истошно воющую нежить прочь, стряхнул тяжелое тело на камни и, несколькими ударами добив живучую тварь, коротко свистнул.
— Мелочь! Вылезай!
— Артс-с? — недоверчиво прошептала кукла, высунув голову из-за камней. А затем оглядела тлеющие трупы, выбралась из своего убежища и, вскинув кверху костяные лапы… точнее, то, что от них осталось… с гордостью повторила: — Артс-с! Магс-с!
— Пойдем, — устало сказал я, протягивая кукле руку.
Мелочь, кое-как поправив съехавший набок, порванный в нескольких местах, но каким-то чудом держащийся на голове «шлем», вскарабкалась мне на плечо и уткнулась носом в шею. А когда я создал еще одну тропу и вернулся на холм, коснулась моей щеки осколком лапы и тихо сказала:
— Спысь!
— Безглазые псы повержены вдруг, — торжественным речитативом выдал позабытый всеми Шоттик. — Но не волнуйся — другие придут!
Оракул, мать его!
Я сплюнул, испытывая сильное желание двинуть ему по роже, но в этот момент по Тьме снова раздался многоголосый вой, а далекий горизонт озарился сразу несколькими десятками огоньков.
Я недоверчиво замер, всматриваясь в стремительно разгорающееся зарево, но это был не обман зрения, не галлюцинация и не вызванное усталостью видение. Огоньков было много. Намного больше, чем в первый раз. И если первые твари пришли сюда по отдельности, как разведчики или загонщики, то теперь по их следам сюда шла остальная стая.
Я насчитал сразу восемь групп по пять огоньков, двигавшихся в четком порядке, хотя и далеко не так быстро, как первые твари. Все они располагались на одинаковом удалении друг от друга, но первые немного вырвались вперед, вторая группа огоньков расположилась чуть дальше, третья еще дальше… и так — до самого горизонта. Более того, когда первые огоньки придвинулись, из Тьмы с противоположного края вынырнула девятая группа. Затем, когда она миновала невидимую границу, огней стало еще больше. И с каждым ударом сердца чудовищная стая разрасталась все больше, начав смутно напоминать ритмично марширующий, тщательно обученный полк.
Но что самое неприятное — там, вдалеке, где-то на грани восприятия, шевелилось и медленно следовало за нежитью что-то поистине огромное. Какая-то гигантская, похожая на серое марево, круглая тень, которую я сослепу сначала принял за упавшее сверху, омертвевшее солнце. Оно, словно лежа на повозке, медленно, но неуклонно катилось в нашу сторону следом за марширующей нежитью. И глядя на это нечто, у меня вдруг по спине пробежал недобрый холодок.