— Изуродуй Мерри кого-то из Благого двора, и те могли бы обратится к человеческим СМИ. Ее стали бы считать монстром и были бы правы.
Андаис нахмурилась и одарила его далеко не дружелюбным взглядом.
— Возможно, но такова цена, которую должна заплатить королева за безопасность своего народа и своих любимых.
— Возможно, — сказал он, — но Мередит нужно завоевать любовь СМИ, не то они станут симпатизировать Благому двору, и все твои труды этих лет в Америке пойдут насмарку. Разве ты не хотела, чтобы Тараниса и его народ так же бранили и боялись, как когда-то нас?
Она по-прежнему выглядела недовольной, но теперь на ее лице появился более осмысленный взгляд. Гален заставил ее задуматься, что в данной ситуации было не так уж и плохо.
— Продолжай, — велела она все еще с недовольством в голосе, но под ним была какая-то новая интонация. Я не могла определить точно, но это не было злостью.
— Что если мы представим Тараниса монстром в глазах прессы? Что если мы используем современные СМИ, чтобы завоевать сердца и умы зрителей?
— Зрителей? Я не понимаю.
— Нам предложили участие в телешоу.
— И мы решили отказаться, — напомнил Дойл.
Гален повернулся к Дойлу.
— Разве ты не понимаешь? Таранис не сможет контролировать себя вечно. Если мы предоставим ему веревку в эфире, он на ней и повесится.
— Хочешь, чтобы он напал на нас перед камерой? — уточнила я, уставившись на него
— Думаю, да, да, я хочу этого.
— Он может ранить или даже убить одного из нас, не говоря уже об опасности для съёмочной группы, — сказал Рис.
— Верно, это риск, но, может, нам нужно, чтобы он не Мерри боялся, а опасался предстать в дурном свете на телевидении. Это же Король Света и Иллюзии, он гордится тем, насколько притягателен, верно?
— Верно, — согласился Дойл.
— Что если он увидит себя в фильме наводящим ужас монстром?
— Камеры могут очень красиво запечатлеть вашу смерть, — заметила Андаис полным презрения голосом.
— Или то, как мы сражаемся за свои жизни и защищаемся.
— Собираешься убить его перед камерой, — сказала Андаис, и она казалась изумленной и почти счастливой.
Гален кивнул.
— Если он на нас нападет — да, почему бы и нет?
Она захохотала, откинув голову и размахивая рукой, как неугомонный ребенок.
— Начнем с того, что нас обвинят в убийстве, — сказал Рис.
— Возможно, но члены съёмочной группы станут нашими свидетелями, понимаешь?
— Это может сработать, но Таранис должен совсем потерять самообладание перед камерой, — сказал Дойл
— И нам придется терпеть камеры и съемочную группу дома неделями, а то и месяцами, прежде чем представится шанс, — сказал Мистраль. Его ладонь в моей была напряжена.