— Почему он зол на себя?
— Потому что мы оба уверены, что, если бы мы были рядом с тобой, этого не произошло бы, — ответил Холод за нами.
Я покачала головой, пытаясь говорить сквозь стучащие зубы:
— Это не правда. Вряд ли это так.
Я постаралась обдумать, было ли время, чтобы хоть кто-то успел что-нибудь предпринять? Смогли бы Холод с Дойлом что-то изменить? Справились бы они лучше, чем Сараид и Догмаэла? Холод был ранен, сегодня он просто не мог быть там, а Дойл… Смог бы Дойл что-то изменить или же тоже погиб бы? При мысли об этом было так страшно. Я отбросила ее и задрожала так сильно, что едва могла держаться за Галена. Он прижал меня ближе, крепче, как будто пытаясь поделиться своим теплом.
Медсестра, чье имя было Нэнси, да, сестра Нэнси привела нас в отдельную комнату. Принцесса Фэйри всегда получала лучшую палату в больнице. Правда то, что я принцесса, не помогало мне избежать больниц совсем, кажется, я в них бывала даже чаще, зато у меня всегда была отдельная комната. Это было единственным способом справиться с прессой и зеваками. Вся моя жизнь была сплошным инфоповодом, и прямо сейчас я бы все это променяла на то, чтобы Шолто вошел в эту дверь живым.
Полицейские хотели убедиться в безопасности комнаты, как и мужчины и одна из женщин дипломатической службы, но сидхи дали им понять, что никто из них не заметит магическую опасность. Похоже на сборище игроков регби в комнате, никто не хотел оказаться вне игры, все охранные службы жаждали обыскать комнату.
Сестра Нэнси нашла решение:
— Мы собираемся снять с принцессы ее мокрую одежду, так что, если вы лично не видели ее обнаженной прежде, тогда выходите.
Все люди: и сотрудники правительства, и полиция, — направились за дверь смущенной толпой. Их было так много, что в дверях образовалась пробка. Один из копов вернулся назад, спросив:
— Вы уверены, что всего двое отцов детей смогут защитить ее, когда мы выйдем из комнаты? На пляже с ней было четверо охранников.
— Только мы с Усной покидаем семерку наших стражей, — ответила Катбодуа. — Полагаю, пяти Воронов будет достаточно.
— На пляже с ней было четверо, помнишь? — повторил он.
— Без обид, но двое из них были людьми. А это пять Воронов-стражей.
Гален усадил меня на постель, как сказала ему медсестра, и она показала большой полиэтиленовый пакет.
— Мы можем убрать сюда ваши вещи, принцесса, если они не понадобятся полиции в качестве вещественных доказательств. А затем они могут поехать с вами домой.
Я коснулась пиджака, холодного от морской воды и влажного от крови, и не хотела его снимать. Какая-то часть моего сознания понимала, что это было странно, но было такое чувство, будто если я сниму его, то еще больше потеряю Шолто. Глупо, но это был его пиджак, он сам его надел на меня, он был пропитан его кровью… Он принадлежал ему так, как никогда больше не будет.