— Ты всегда с такой легкостью читала нас или стала внимательнее? — спросил Шолто.
— Я всех вас по-своему люблю, а женщина всегда внимательна к мужчинам, которых она любит.
— Ты любишь нас, — сказал Рис, — но не во всех нас влюблена.
— Я сказала то, что хотела, Рис.
Он кивнул.
— Очень дипломатичная формулировка, — и хотя тон его был мягким, выглядел он несчастным.
— Рис, — позвал его Гален.
Двое мужчин обменялись долгими взглядами, при этом их лица были серьезны. Рис отвернулся первым.
— Ты прав, ты так прав.
Поскольку Гален ничего не сказал вслух, я не знала точно, в чем он был прав. Такое ощущение, словно между мужчинами состоялся диалог, который я не слышала, и лишь часть его они произнесли вслух. Я могла спросить или…
— Я сожалею, что ты несчастлив со мной, но тебе не удастся отвлечь меня от моего вопроса. Так что еще случилось, помимо моей тети?
— Некоторые из нас любят тебя сильнее, чем ты их, это старая тема, — ответил Рис.
— Перестань менять тему и не пытайся отвлечь меня эмоциональными проблемами, которые мы уже обсуждали. Это должно быть что-то очень плохое, раз ты снова поднял эту тему, Рис, — сказала я.
Он кивнул со вздохом.
— Довольно плохое.
Шолто встал, машинально отряхивая колени.
— Я не влюблен в Мерри и не жду, что она будет влюблена в меня. Мы заботимся друг о друге, и это уже больше, чем обычно можно получить от королевского брака.
— Так расскажи мне, что вы трое, то есть четверо, так скрываете от меня, — потребовала я.
Гален прижал Аластера так же крепко, как я Гвенвифар.
— Дело в членах твоей семьи с другой стороны.
— Под другой стороной ты подразумеваешь Благой двор?
Он кивнул, прижавшись щекой к макушке малыша с густыми черными волосами.
Шолто подошел к моей кровати и накрыл своей ладонью мою руку и наполовину убаюканную Гвенвифар, его ладонь была такой большой по сравнении с ребенком.
— Твой дядя, король Благого двора, тоже пытается получить разрешение увидеть детей.
Я уставилась на него.
— Моя тетя хочет увидеть потенциальных наследников престола Неблагих и внуков ее любимого брата. Это я могу понять, не будь она сексуальным садистом и серийным убийцей, мы бы позволили, но с чего, во имя всего святого, Таранис решил, что он имеет право видеть моих детей?
Рис подошел ближе.
— Он по-прежнему утверждает, что один из них, если не все, от него, Мерри.
Я покачала головой.
— Я уже была беременной, когда он изнасиловал меня. Они не его.
— Но ты была беременна всего несколько недель, никто этого не видел. Он настаивает, что ты забеременела уже после того, как он… был с тобой, — сказал Рис, и мне не понравилась долгая пауза, прежде чем он договорил.