— Что он сказал на самом деле, Рис?
— Он представил дело так, что теперь твое слово против его.
— Мы знали, что он станет отрицать изнасилование, но у нас есть доказательства того, что он это сделал. Экспертиза показала… — я даже сказать об этом не могла. Таранис, Король Света и Иллюзий, владыка Благого двора, золотого двора фейри, был моим дядей. Формально он был мне двоюродным дедом, братом моего деда, но так как сидхи не стареют, он не был похож на дедушку.
— Он утверждает, что все было по обоюдному согласию, но мы это и предполагали.
— Возможно, он сам поверил в свою ложь, — сказала я.
— Таранис никогда не поверит, что ты отказалась от него в пользу чудовищ Неблагого двора, — произнес Шолто.
— Это он чудовище, — возразила я.
Шолто улыбнулся, наклонившись и запечатлев нежный поцелуй на моем лбу.
— То, что ты вкладываешь в эти слова, говоря со мной, значит для меня очень много, наша Мерри.
Я посмотрела на его лицо, когда он отстранился.
— Таранис изнасиловал меня, пока я была без сознания, Шолто, и он мой дядя. Это чудовищно.
— Мне жаль, Мерри, но в качестве аргумента Таранис приводит в том числе и то, что ты ничего не помнишь. Он говорит, что ты дала свое согласие, а потом отключилась, и когда он заметил, что ты без сознания, было уже слишком поздно, — сказал Рис.
— Слишком поздно, чтобы остановиться? Слишком поздно, чтобы не спать со своей собственной племянницей? Слишком поздно для чего, Рис? — почти прокричала я.
Гвенвифар перестала сосать и заворочалась, словно ей не понравился мой крик. Я заговорила спокойнее, но не могла сдержать своих чувств.
— Ты сказал об аргументах, Рис. Таранис действительно пытается добиться официального права на посещение детей?
— Пытался, но наши юристы оспорили это прошение, и теперь Таранис настаивает на генетической экспертизе младенцев. Он так уверен, что один из них, если не все, будут его, думаю, он окончательно запутался в собственных иллюзиях.
— Он всегда верил в свою магию больше, чем следовало бы, — сказал Шолто.
— Когда-то его иллюзии могли стать реальностью, — напомнил Риз.
— Это было очень давно.
— Если тесты ДНК для него окажутся отрицательными, полагаю, закончится его время в качестве короля Благого двора, — сказал Рис.
— Если мы сможем доказать, что он узнал о своем бесплодии еще сто лет назад, но не сошел с престола, его могут казнить, — сказал Гален с той решимостью в голосе, какой я никогда прежде от него не слышала.
Я посмотрела мимо других мужчин на своего зеленого рыцаря.
— Ты желаешь его смерти?
— А ты нет? — спросил он, и в его зеленых глазах засветилась холодная ярость, что правда, то правда, и это было так на него не похоже.