И это был тот самый ответ, который я хотела услышать, что никакой долг или чувство чести не важнее любви к этим маленьким новым жизням. Я прижалась щекой к мягким кудряшкам, вдыхая сладкий запах нашей дочери, и спросила:
— Кто уговорил короля остаться в Фэйри?
— Юристы и полиция, — ответил Рис.
— Человеческие юристы и человеческая полиция? Как они вообще могут уговорить Короля Света и Иллюзий?
— Людской закон запретил ему покидать Фэйри, когда он напал на нас и наших юристов.
— Он годами не покидал Благой двор, — сказала я. — Так что для него это не такое уж тяжелое испытание.
— По предписанию суда он не в праве приближаться к тебе и всем твоим возлюбленным на расстояние ближе пятисот метров, и ему запрещено связываться с нами напрямую, даже с помощью магии.
— Было забавно убедить судью подписать постановление, — припомнила я.
— Наше дело стало прецедентом в отношении людского закона и магии, — сказал Рис.
— Он атаковал комнату, полную самых влиятельных адвокатов Калифорнии, чем сам же нам и помог.
— Людской полиции никогда не арестовать его, — сказала я.
— Его не будут пытаться арестовать, Мерри. Если Таранис покинет Фэйри и придет за тобой или детьми, он просто умрет.
— Он устроит резню среди людей, — сказала я.
— Он и сам не пуленепробиваемый, — ответил Гален.
— Во-первых, людские полицейские не обучены без предупреждения убивать, во-вторых, этого времени ему может оказаться достаточно, чтобы убить их, — произнесла я.
— Все, что необходимо — это солдаты, обученные отнимать жизни, а не спасать их, — ответил Дойл.
— Подразделение Национальной гвардии все еще у холмов Фэйри в Иллинойсе? — спросила я.
— Ты же знаешь, что да, — ответил он.
— Я не хочу, чтобы они умирали за меня, Дойл.
— Они отдадут свою жизнь не за тебя или нас, но насколько я понимаю, они не пожалеют ее за свою страну и конституцию.
— И как же сражение с королем сидхов защитит конституцию?
— Мерри, если бы Таранис мог стать королем этой страны, он бы это сделал, и правил бы с такими же заносчивостью и небрежной жестокостью, которые проявляет ко двору Благих, — сказал Рис.
— Можно не опасаться, что он станет править этой страной, и ты это знаешь.
— Знаю, но его все равно необходимо убить.
— За то, что он меня изнасиловал? — спросила я, изучая его лицо. Мне потребовались месяцы, чтобы научиться говорить об этом так спокойно.
Рис кивнул.
— О, определенно за это.
— Определенно, — согласился Дойл.
— Да, — присоединился Гален.
— Если из-за этого не развяжется война между слуа и Благим двором, то да.
— Я слишком слаб, чтобы причинить вред кому-то настолько могущественному, но если бы я мог убить его за то, что он сделал с тобой, я бы это сделал, — возмутился Роял.