По сути пешая часть армии представляла собой полный легион. Но это название Юрий брать не стал, как и заимствовать другие обозначения структурных подразделений ромеев — чуждо и неудобно. Он сделал проще, легион назвал ратью, чтобы боец звался ратником, полк оставил полком, а сотню назвал хирдом, десяток так же остался десятком. То есть в рати пять полков в каждом из которых по десять хирдов.
Единственно что войско роднило с легионом и то постольку поскольку, это символ — бронзовый сокол расправивший крылья.
С севера на Торопец обрушился Ярослав Всеволодович так же с десятью тысячами из которых пять тысяч ушкуйников на своих ладьях.
И с запада перешел границу с тремя тысячами Брячислав Василькович. Но он особо наступательные действия не вел, слишком уж близко к его границам Смоленск, а сил все же маловато. Скорее выполняя союзнический долг просто обозначил свое присутствие, тем самым еще сильнее сковывая движение и создавая угрозу для Смоленска если вдруг Владимир Рюрикович все же решится выступить против Юрия или Ярослава.
Они кстати не стали задерживаться у Торопца и Вязьмы (зачем тратить время на штурм второстепенных городов, которые сами сдадутся если сразить главный город?), просто блокировали их малой частью сил, скорым маршем двигались к столице смоленского княжества.
Для Владимира Рюриковича, что мог выставить порядка шести тысяч помимо городского ополчения, это был с ног сшибающий удар. Своей дружиной он мог блокировать только одно вторжение Ярослава или Юрия, в лучшем случае разбить и прогнать Полоцко-Витебскую дружину, но это все ни о чем. Пока он будет бодаться с одним противником, остальные сделают свое черное дело, дойдут до Смоленска и возьмут его в осаду. В итоге лишившись базы князю придется уйти из княжества, а это по сути полное поражение.
А потому он не придумал ничего лучше, как остаться в городе в надежде дождаться помощи от киевского князя, коя была ему обещана.
Владимир Рюрикович со смешанными чувствами смотрел на огромную двадцатитысячную армию, что окружила его город плотным кольцом и не понимал чего они ждут. Прошла уже неделя, как Юрий подошел к Смоленску, но не провел еще ни одного приступа.
На первых переговорах великий князь владимирский предложил ему оставить город с миром и уйти, либо же оставшись, признать его своим цезарем принеся клятву верности, но так опозориться он конечно не мог. Помощь опять же должна вот-вот подойти, надо только продержаться.
— Чего же он ждет? Только запасы проедает… — недоумевал его сын Ростислав.
— Не знаю… знаю только, что просто так он ничего не делает… И это меня беспокоит.