— Семьдесят шесть годочков.
— Довольны вы своей жизнью?
— Да ведь как смотреть на жизнь? Все от этого и зависит. В моей жизни всяко бывало. И радости знал, и горя хлебнул… Без того не проживешь. И смерть в глаза мне заглядывала. И страх изведать пришлось. Вот так.
— А в общем-то вы довольны своей жизнью?
— Что ж, не зря прожил. Для людей немало сделал. Скольки моих домов стоит! Пожалуй, не сосчитать. И будут стоять, может, сотню лет. Люди, конечно, не будут помнить плотника Лаврентия Потапова, но я строил. Факт!..
— По-вашему, это самое главное в вашей жизни?
— А как же. Что ты сделал в жизни для людей — это и есть главнее всего остального. Тольки житья-то человеку мало отпущено. Наберется человек ума и опыта, тольки бы и жить, а тут уж конец. Смолоду надо за ум браться, да не у всех это получается. Ты пойми, Лексей! Если каждый будет делать на пользу людям, жизнь будет — счастливее не надо. Пустяками люди много занимаются…
Алексей стал думать о себе. Что хорошего он сделает для людей, что оставит после своей жизни?
— Если бы не войны, — снова заговорил старик после долгой паузы, — люди давно жили бы в сплошном счастье. Да-а!..
— Умные люди это понимают, хотят избежать войны.
— Хорошо бы избежать… Надо избежать. Ты пойми! Ежели разразится, не приведи бог, третья мировая война, то…
Лавруха вдруг замолчал, полез в карман за табакеркой, зарядил обе ноздри и только после этого заключил:
— То четвертая мировая война будет на кулаках… стенка на стенку… — Помолчав, он, как показалось Алексею, сердито проворчал: — Давай спать! А то завел про войну к ночи-то!
Алексею и самому неприятно было думать про войну. Почему-то ему казалось, что война начнется ночью. Так же ведь началась вторая мировая война… На минуту он представил, что где-то высоко-высоко над землей сквозь бураны мчится в темноте ракета, неся смерть миллионам людей… Когда они жили в городе, отец приносил книжку об атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки, об испытании американцами атомных бомб в атолле Бикини. Фотографии разрушенных городов, военных кораблей, сожженных людей вызывали ужас. Трудно было поверить в безграничную человеческую жестокость. Американский летчик, погубивший сотни тысяч японцев, сошел с ума.
Чем больше думал Алексей об этом, тем выпуклее, ярче воображал чужие страны. И хотя он имел о них смутное книжное представление, это не мешало ему твердо знать, что и там люди не хотят умирать. И, наверное, миллионы людей, подобно ему, с тревогой думают о будущем человечества.
— Неужели разум не победит? — прошептал Алексей, ворочаясь.