— Ты чего? — встрепенулся Лавруха.
— Так, про себя… Буран-то все гудит.
— Гудит, — ответил Лавруха, громко зевая. — Завтра, поди, не уймется. Не удастся нам порыбачить. Оставим твою гостью без пирога.
— Мою гостью без пирога, — усмехнулся Алексей.
В тот день, когда он уходил на рыбную ловлю, пришла телеграмма от Гали, извещавшей о приезде в Усовку на каникулы. «Вот и угостим Галю пирогом с рыбой, — сказал он Лаврухе. — Она очень любит… с рыбой и капустой». Старик спросил: «Родственница приезжает?» — «Нет, знакомая, школьный товарищ».
* * *
…Галя позвонила со станции Сенная. Приехала она с Любой, ищут попутную машину или подводу.
— Не ищите, — возбужденно кричал в трубку Алексей. — Сейчас что-нибудь сообразим. Ждите на вокзале.
Заведующий гаражом разрешил Алексею взять автомашину.
Прибежала Ника, попросилась на Сенную.
После бурана установилась тихая морозная погода. Поля укрыл снег. По проселочной дороге пустили снегопах, и ее скоро укатали грузовики и сани. По шоссе прошли бульдозеры, и на асфальте снег лежал тонким жестким слоем. Алексей ехал осторожно, а Ника торопила его:
— Да нажми ты!.. Ой, Любка приехала!
Ей не сиделось на месте, она то и дело вертелась и тараторила, перескакивая с одного на другое.
— Люблю людей, которые машину водят.
— За что?
— Настоящие, современные люди.
— Научись.
— Негде.
— Можно кружок создать.
— Я было стала на мотоцикле учиться в школе, да отец запретил.
— Почему?
— С твоим, говорит, характером нельзя: разобьешься.
— В наше время это надо уметь каждому.
— Конечно. Что за человек, если не умеет рулить. Все равно как прежде не умел бы вожжи в руках держать. Верно ведь? Слушай, а у тебя с этой Галей-то серьезно?
— Ты о чем это?
— О чем, о чем? — передразнила она. — А то он не понимает. У тебя с ней настоящая любовь?
— Не знаю, мы с ней об этом не говорили, — нарочно загадкой ответил Алексей.
— А чего же в молчанку играете?
Алексея коробила бесцеремонность, с какой Ника пыталась проникнуть в его сердце, и он ответил сухо:
— Мы с ней дружим.
— Вот я и говорю: дружба, любовь. Как их разделишь?
Она вдруг стала грустной. Алексей сказал:
— Девушки-то заждались, наверное, нас.
— Ой, Любка!.. Я так рада!..
Ника снова стала веселой и затараторила без умолку.
А на вокзале она бросилась на шею Любе, тоненькой девушке с большими смиренными глазами. Алексей держал в своей руке маленькую, теплую, только что вынутую из пуховой варежки Галину руку.
— Надолго приехала?
Не успела Галя ответить, как всех затормошила Ника, схватила Любины вещи, скомандовала Алексею:
— Бери багаж! Пошли!