— Молодежи не всегда легко вступать в жизнь, — сказала Галя, поднимая на Алексея глаза. — Всегда она мучается, какой путь выбрать, к чему стремиться, чего желать? И выигрывает тот, кто решает сразу что-то определенное.
— Самое плохое — метаться.
— И мечутся те, кто не знает, что такое жизнь.
Они недолго еще поговорили на эту тему, потом Алексей положил ей на плечо руку, хотел поцеловать.
— А знаешь, Алеша, мы с Вадимом решили пожениться, — сказала Галя таким холодным тоном, будто желая отплатить Алексею за нанесенную обиду.
— И скоро? — спросил он, отодвигаясь от нее.
— Может, через год.
— Не помешало бы учебе: муж, дети…
— Детей пока не будет.
— Как знать?
— В конце концов я будущий врач и могу знать.
Алексей понял ее и покраснел.
— Ты, должно быть, научилась заранее предусматривать все, — с осуждением произнес Алексей.
— Положим, не все. — Галя загадочно улыбнулась и посмотрела в лицо Алексею с добротой сильного к слабому. — А из Вадима я сделаю настоящего художника. Талант у него есть, но ленив. Я научу его трудиться.
— В это я верю. Настойчивости в тебе всегда было вдоволь.
— Без этого, друг, нельзя.
И эта фраза, и тон ее, и это «друг», показалось Алексею, произнесены не вчерашней школьницей, а опытной в жизни женщиной.
— А ты заметно изменилась… не так внешне, как внутренне, — сказал он с обидой.
Он так желал встречи с ней, и казалось ему, ехала она в Усовку ради него. И письма писала такие, что хоть прямо не говорила о своем чувстве к нему, но это угадывалось… В памяти оживали такие моменты, когда они с Галей почти клятвенно уверяли друг друга в дружбе, и это было так возвышенно, так чисто, что давало ни с чем не сравнимую радость. Он берег эту радость и на расстоянии. В душе его грустно и нежно жили беспокойные и смутные ожидания, неопределенные предчувствия чего-то хорошего, связанного с Галей… И вот какой-то там Вадим…
— Та-ак! — протянул Алексей, сделавшись вдруг вызывающе холодным. — Значит, замуж захотелось.
— А что в этом противоестественного или плохого? — спросила Галя, удивленная резкой переменой в настроении Алексея. — Тебе это не нравится?
— Мне это безразлично. Мы же не признавались в любви, не собирались жениться.
Галя не слушала его и говорила рассудительно, как бы не ему, а самой себе:
— Девушке надо вовремя выходить замуж. Особенно в наше время.
— Ага, — пробурчал Алексей.
— Вовремя — значит не очень поздно. Понял?
— Ага.
— Что ты какой?
— Стихи Маяковского на память пришли, никак не отвяжусь.
— Какие же стихи? Алексей продекламировал:
— Все вы бабы — трясогузки и канальи!