— Права Анна Семеновна. Есть у нас семьи в нужде. Работник — одна бабья сила, а ртов четыре, а то и пять. Им ведь, как галчатам желторотым, только знай подавай. Надо как-то о них подумать, что-то сделать.
Когда он умолк, Венков, не дожидаясь других выступлений, сказал:
— Семьям погибших фронтовиков надо помогать. Одиноким старикам тоже. Я не всех усовских и лапшовских знаю. Не каждая ведь семья погибшего в нужде.
— Правда, — кивнул Варнаков.
— Поручим трем-четырем членам правления взять список семей погибших фронтовиков и дать по каждой семье обоснованное заключение: доход на душу и прочее. На правлении рассмотрим и окажем единовременную помощь тем, кто в самом деле нуждается. И еще инвалидов войны и труда не забыть. — Венков взглянул на Прошку. Тот по-своему понял этот взгляд и хмуро бросил:
— Меня не включайте в этот список: в помощи не нуждаюсь, сам зарабатываю.
— Просьбу удовлетворим, — с улыбкой пообещал Венков, и все рассмеялись. — Так кому же поручим заняться семьями погибших фронтовиков?
— Бригадирам всех трех бригад, — предложил Варнаков, — а в помощь им по комсомольцу.
Венков повернулся к секретарю комсомольской организации Славке.
— Как?
За него ответил секретарь парторганизации, старший агроном Перепелкин:
— Пусть займутся. Все равно ничего не делает комсомольская организация.
— Как это ничего? — огрызнулся Славка, и девичьи глаза его вспыхнули обидой.
— Ну, почти ничего, — немного смягчился партийный секретарь.
— Значит, договорились: поручаем бригадирам и секретарю комсомола. Возражений нет? Нет. Принято. Срок — неделя.
— А семьи военнослужащих запросят помощи? — спросил Славка.
— А есть нуждающиеся? Не слышно что-то. — Венков ждал, что скажут об этом другие.
— Солдатские семьи все обеспеченные, трудоспособные, — начал Варнаков, но в другой комнате засмеялись. — Вы чего там? Я чего-нибудь сморозил?
— Да нет, — послышалось из-за двери. — Говорим, одна в нужде ходит, Дарья. Но она не в хлебе нуждается, а в мужике.
Теперь смех прокатился по всему собранию.
— Это какая Дарья? — поинтересовался Венков. — На свиноферме, такая…
Ему не дали договорить, засыпали смехом, шутливыми выкриками:
— Такая… яловая, красивая.
— Заприметил, Николай Семенович.
— Видать, глаз наметанный.
— А что, она завлекательная.
Вместе со всеми смеялся и Николай Семенович, смущенно качал головой.
— Веселый вы народ, с вами не закиснешь.
Посмеялись, перешли к делу.
— Прошу слова!
— Пожалуйста, Прохор Степанович.
Инвалид встал и с непривычной для всех серьезностью сказал:
— Тем, кто станет горлопанить, что, мол, больше выдать, надо напомнить… Совсем недавно зерно-то с токов на элеватор везли… подчистую… На трудодни, на семена не оставляли.