Ника (Боровиков) - страница 79

Стыдливый румянец залил лицо Ники.

Лучше бы не встречаться с Дашей. Наговорила не знай что. Вид у Ники неважный, потому что дома безвыходно сидела да вопросами разными мучалась. Надо чем-то заняться, тогда голова освежится. В клубе полы, что ли, вымыть? Библиотекарше помочь книги по полкам расставить?

И Ника повернула к клубу, уже блестевшему окнами.

14

Прохор заколол хряка и опаливал на огороде тушу горящими пучками соломы. Пахло паленой щетиной, свиная кожа румянилась, и Прошке представлялось, как вкусна она, поджаренная вместе с салом.

Когда туша была опалена, выскоблена и обмыта водой, Прохор удовлетворенно крякнул: слой сала на четыре пальца.

Потом под навесом он вынул из туши внутренности, бросил в таз, громко позвал жену.

На зов выскочила из сеней Нюрка, крепкотелая, вся аккуратная, подхватила таз с потрохами.

— Легкое и сердце варить поставлю, а печень пожарю с томатом, с луком, — быстро сказала она и шустро унесла таз.

Прошка сглотнул слюну, облизал губы: захотелось есть.

Тушу он разделывал старательно. Сначала отрезал ноги — на холодец. Отрубил передок — на продажу. Заднюю часть разрубил на куски, удобные для варева, срезал толстый слой сала, уложил рядами в кадушку, пересыпая солью, придавил гнетом. Перетаскав мясо и сало в погреб, вымыл нож, долго тер руки щеткой с мылом, сполоснул лицо и устало сел за стол, сняв деревянную ногу с ноющей культи.

На плите булькало в кастрюле, вздымало и переворачивало куски свиного легкого, на сковороде шипела, томясь в луково-помидорной подливке, печенка.

— Сей момент, Проша, обожди самую малость. — Нюрка ставила на стол плетенку с нарезанным хлебом, мокрые, только что вынутые из кадки соленые огурцы, тарелку с синей каемочкой, а по сторонам ее положила слева вилку, справа нож.

Прошка при каждом удобном случае очень хвалил Нюрку за умение по-городскому обставить обед. И сейчас он влюбленно следил за ловкими движениями жены. Вот она взяла тарелку, положила на нее печенки, поставила перед Прошкой.

— Ешь, Проша. — Села и сама за стол, разрумянившаяся у плиты.

Жадно ел проголодавшийся и наработавшийся Прошка, натыкал на вилку кусочки печенки, прихватывал жареный лук с коричневой острой подливкой, откусывал от огурца, который держал в пятерне.

Не желая перебивать аппетит мужа, Нюрка украдкой морщилась: никак не приучит его порезать огурец на колесики, как это делает она, и есть с вилки. Она была довольна, что он не попросил выпить, что случалось с ним редко. Сегодня она не отказала бы под свежатинку, даже приготовила поллитровку. А он не попросил.