». Базен дает нам понять, что отчасти это являлось заслугой герцога Бедфорда, который, по словам хрониста, был «храбр, человечен и справедлив; он был очень благосклонен к послушным ему французским господам и заботился о том, чтобы вознаградить их по заслугам. До конца его дней нормандцы и французы в этой части королевства питали к нему чувство великой привязанности». Трагедия была в том, что очень немногие люди обладали такими достоинствами, как Бедфорд.
Но сколько бы ни говорили о том, что война сыграла не самую важную роль в состоянии французского общества эпохи позднего средневековья, в литературе того времени, в хрониках, трактатах, письмах и песнях, равно как и в законодательных, финансовых и других центральных и региональных правительственных документах война представляется главным источником всех несчастий и страданий той эпохи, даже более часто, чем повторяющиеся вспышки чумы и голода. Взятые вместе, эти тексты рисуют картину материальных разрушений настолько колоссальных, что они не поддаются никаким попыткам исчисления; многочисленные свидетельства говорят о сожженных деревнях и разоренных жилищах, об убийствах и грабежах, о беженцах, скитающихся по дорогам охваченных войной районов. Война приносила не только разрушения, но ужас, горечь и жестокость. Возможно, самые страшные ее последствия проявились в умонастроении той эпохи, в острых жизненных контрастах, в страхах и взбудораженности людей, страдавших от чувства тревоги, порожденного насилием и жестокостью.
Сильнее всего страдало от тягот войн сельское население, особенно крестьяне, терпевшие ущерб как от крупных кампаний того времени, так и от позиционных, но не прекращающихся гарнизонных столкновений, которые вынуждали их покидать свои земли. Если окруженные стенами города находились в относительной безопасности, то открытая сельская местность — так называемые plat pays (ровные земли) — были беззащитны против грабительских набегов войск. Церкви, дома и найденное в них движимое имущество, урожай, животные, вина, фруктовые деревья, скот, оружия труда, сами крестьяне — все это было легкой добычей. Единственный способ защитить себя, к которому прибегали всегда, когда вовремя узнавали о грозившей опасности, заключался в том, чтобы укрыться в соседней крепости или укрепленном городе, захватив то имущество, которое можно было унести с собой. По распоряжению Карла V это должно было делаться из политических соображений, однако, в силу объективных обстоятельств, невозможно было принять всех, и кто-то оставался за пределами городских стен. Некоторые находили убежище в пещерах, и многие подземные ходы, порой достаточно хитроумные, ведущие в укрепленные церкви, замки и частные дома, или более простые в сельской местности, восходят к этому периоду. Другие, подобно приору Брельского монастыря в епархии Санса, бежали в леса, где строили себе хижины. «Однако об этом стало известно англичанам, и они яростно отыскивали эти убежища, прочесывая леса и убивая там множество людей. Одних они убили, других захватили в плен, хотя некоторым удалось бежать», — писал он своему другу, и завершал это письмо такими словами: