— Не нравится, — с трудом промычала я, чувствуя, что мышцы слабеют. Я не могла стоять.
Леран только тихо засмеялся, слегка запрокидывая мою голову назад, отмечая губами подбородок и шею. Раздвинув мои колени ногой, он протолкнул бедро вперёд, практически усаживая меня на себя.
Опустил ладони на попу, вминая пальцы в тело, страстно прижал. Из моей груди вырвался тихий звук.
Сквозь полуприкрытые глаза я заметила, что его татуировка начала мягко вспыхивать. Леран тяжело дышал, стараясь двигаться все также осторожно. Но с каждой секундой это становилось все сложнее. Мышцы его напряглись, выдавая нетерпение.
Он слегка сдавливал мою попу в каком-то гипнотическом рваном ритме, едва заметно прижимая к своей твёрдой плоти, скрытой тканью. Вспышки помрачения сознания совпадали во мне с каждым новым движением. Платье, между бёдер мгновенно стало влажным. Странные вибрации его тела быстро начали отдаваться нестерпимым жаром, набирая обороты. Я все сильнее жалась к его бедру между моих ног, пытаясь унять ноющий огонь, разгорающийся внизу живота. Пока натянутая пружина не лопнула, вырвав из горла тихий вскрик, разливая по телу лаву удовольствия.
Леран остановился, обхватывая мой затылок ладонью и смотря прямо в глаза.
— Так нравится, — продолжил он мою фразу, — что мне даже не нужно заниматься с тобой любовью, чтобы ты получила оргазм.
Сердце подскочило к горлу, как глупая вспуганая птица, щеки покраснели. Я широко открыла глаза, не веря, что это и впрямь произошло. Мне же не 16 лет!
Но Леран был прав. Он настолько сильно возбуждал мою чувственность, что, казалось, рядом с ним я схожу с ума.
А потом сиреневые глаза медленно закрылись. Он прижался ко мне лбом, пытаясь совладать с ураганом, что утихал во мне, но всё ещё горел в нём.
А затем оставил на моих губах болезненно медленный и страстный поцелуй, прошептав:
— Что же ты делаешь со мной… Так недолго и сорваться. Тебе нельзя приходить вот так, без подготовки…
Его грудь поднималась и опускалась тяжело и быстро. Но вот он моргнул раз, потом другой. В сиреневых радужках разлилась спокойная гладь. Тату медленно, но уверенно гасла.
— Что ты имеешь в виду? — спросила я, когда он, наконец, разорвал контакт наших тел. И это было почти больно.
— Ты должна принимать дозу трав перед каждой нашей встречей. Из-за того, что я позволил тебе остаться, уже сегодня тебе станет плохо. Уже сейчас должно стать.
Я нахмурилась, понимая, что чувствую лишь восторг, покачиваясь на мягких волнах после оргазма. О чём он говорит?
— Это не просто тату, — продолжил мужчина, показывая на чёрные разломы на руке, — это след, который оставила во мне материя.