Когда одна дама сердца ему надоедала или становилась навязчивой, он рвал с ней все отношения и искал другую избранницу. Иметь сразу несколько любовниц Генрих считал непорядочным – у него были своеобразные представления о морали. Девочки мадам Лулу в счет, естественно, не шли.
Со своей нынешней пассией он не расставался уже три года только потому, что она не устраивала сцен ревности, не закатывала истерик и не настаивала на оформлении отношений. Ее пока вполне удовлетворяло непомерно высокое содержание, получаемое от фон Берга.
Они оба были амбициозны, эгоистичны, любили роскошь, и это их сближало. Графиня Полина Рокотова молода и красива, с ней не стыдно появиться в обществе. К тому же она вдова, и их свободные отношения никого сильно не шокируют. По правде сказать, Генриха вообще никогда не волновало мнение о нем окружающих.
Но теперь надо было притвориться пылко влюбленным в невинную девушку. Как это должно выглядеть, Генрих знал весьма приблизительно. Но придется постараться – чтобы после многочисленных бурных романов, его готовность жениться на Екатерине не показалась отцу абсурдной. Ведь раньше его наследника не посещало безумное желание свить семейное гнездо…
Мысленно Генрих еще раз прокрутил в голове все фразы, которые придумал, и пожалел, что никогда не принимал участие в домашних спектаклях помещика Кудрявцева. Однако все получалось довольно складно и убедительно. «Главное, побольше искренности в словах и смирения во взоре. Ну что ж, пора действовать!» – новоявленный аферист решил, что вполне готов к важному разговору.
Он не стал ждать вечера, а сразу пошел к отцу. Тот встретил его на веранде. Борзая вилась у ног барона, но радостно бросилась навстречу Генриху. Она преданно виляла хвостом и ластилась к молодому хозяину. Старый барон был хмур и задумчив. Они прошли в кабинет, и теперь уже Генрих плотно закрыл двери.
– Ну что, принял решение? – строго спросил барон сына.
– Вы по-прежнему хотите моей женитьбы на Эвелине? – Генрих еще питал слабую надежду, что отец передумал.
– Я задал вопрос, отвечай, – барон был сердит.
– Нет, я не могу жениться на девице Розенфельд, и на это есть причина. – Генрих ласково потрепал по загривку собаку.
– Какая, позволь у тебя узнать? – отец раздражался все больше и больше.
– Я обручен, – Генрих мило и невинно улыбнулся.
– Что?! – взревел барон. – Что за чушь?! С кем, когда?!
– Отец, выслушайте, прошу, а потом решайте, как поступить со мной и моей избранницей, – смиренно попросил сын, склонив голову в знак полнейшей покорности.
– Только не говори, что это твоя распутная любовница, Полина, или как ее там! Я не только лишу тебя наследства, но и прокляну!