— И ты пришел за моей душой…
— А ты не отдавай, - пожал плечами Атлантида.
— Ты разрешаешь мне это? — удивилась космонавтка.
— Конечно, - кивнул Платон. - Не отдавай. Не отдавай мне ничего: ни мыслей, ни желаний, ни доброты, ни ласки, ни энергии.
— И что случится?
— Ничего. Я улечу с этой планеты, а ты останешься здесь. Больше мы никогда не увидимся, и никакой опасности для твоего покоя больше не возникнет. Никогда.
— Значит, не отдавать?
— Не отдавай. - Атлантида опустил поднос на пол, подтянул девушку к себе и начал целовать ее шею. - Не отдавай. Не отдавай ничего. Только бери.
Платон уже много месяцев не прикасался к женскому телу, но в этот раз воздержание давалось ему относительно легко. Ведь он целовал девушку, ласкал ее, доводил до исступления и снова отпускал. Он не обладал ею физически, но духовно — в полной мере. А Лиенна Тоус, впервые познавшая плотское чувство, никак не могла насытиться, и их наслаждение друг другом длилось почти весь день, до самого глубокого вечера, с небольшими перерывами для еды.
— Вот, пожалуй, и все, - откинулся Атлантида на подушку, когда часы показали одиннадцать часов вечера. -Скоро полночь. Срок моей клятвы истекает, Тебе пора уходить.
— Уже? — Девушка, словно не веря, повернулась к экрану.
- Да, день кончается.
- А ты не можешь продлить своей клятвы?
Платон молча покачал головой.
— И ты ничего не попросишь взамен? Я хочу что-нибудь сделать для тебя, милый.
Рассольников опять отрицательно покачал головой.
— Совсем-совсем ничего? Сделай мне еще немного приятного, позволь ответить хоть чем-нибудь взамен на те часы, что мне подарил.
— Мы так не договаривались, - напомнил Атлантида. - Мы договаривались, что будут два дня, которые предназначены только для тебя. Значит, пусть они остаются твоими. Скоро полночь. И все может измениться. Тебе пора.
Лиенна задумалась, глядя на счетчик времени, но когда до истечения суток осталось десять минут, все-таки выбралась из постели и стала одеваться. Одеваться нарочито медленно, словно надеясь — ее остановят, не дадут уйти. Или все образуется само собой, полночь проскочит, и принимать решение больше не потребуется. Без трех минут двенадцать она все еще застегивала пуговицы. Без одной минуты стала тщательно разглаживать невидимые складки. Счет пошел на секунды. Космонавтка жалобно взглянула на Атлантиду, но тут он уже ничем не мог ей помочь. Принимать решения девушка должна сама. Цифры весело перескакивали, сменяя одна другую. Тридцать, сорок, пятьдесят. Пятьдесят один, два, три, четыре, пять, шесть…
За три секунды до полуночи она метнулась к двери и выскочила в коридор.