Пока я одевался, а затем в одиночестве завтракал на террасе, я сочинил вполне удобоваримое объяснение.
Я позвонил жене по внутреннему телефону.
— Кто это? — резким и злым голосом спросила она.
— Это я, Вестал. Можно поговорить с тобой?
— Нет! Не хочу иметь с тобой ничего общего.
— Понимаешь, я глубоко переживаю случившееся. И должен сделать тебе признание.
Я знал, что мои слова вызовут у нее прилив любопытства. Так оно и вышло.
— Какое еще признание? — недружелюбно проворчала она, но я уловил: Вестал была заинтригована моими словами.
— Знаешь, как неудобно общаться с тобой по телефону. Могу я зайти к тебе?
Я постарался придать своему голосу униженно-просящие интонации и радовался, что она не может видеть выражение моего лица. Положив трубку, я буквально согнулся пополам от хохота над сказанным Вестал в ее обычной величественной и надменной манере:
— Хорошо. Разрешаю зайти ко мне через полчаса.
«Глупая смешная идиотка!» — пробормотал я про себя. Что ж, пока она имеет власть распоряжаться и давать указания, но ей недолго осталось жить.
Ровно в одиннадцать тридцать я постучал в дверь ее спальни.
Жена сидела перед туалетным столиком, облаченная в ярко-желтый халат, и делала вид, что причесывается. Я подошел и встал перед ней, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Я извиняюсь, Вестал, и даже не надеюсь, что ты простишь меня, — прочувственным голосом начал я свой монолог, тщательно отрепетированный после завтрака. — Я хочу сказать тебе правду: я действительно был с женщиной прошлой ночью и мне очень стыдно за себя.
Я знал, что это самая убийственная вещь, которую она ожидала услышать от меня. По бледности, залившей ее лицо, я понял, что нанес Вестал сокрушительный удар. Да, она подозревала, что я был с женщиной, но не знала точно, а мое признание поразило ее в самое сердце.
— Ох, Чэд!..
Она тут же забыла свой гнев, забыла, что должна изображать безумную ревность. Сейчас она думала только о том, как бы не потерять меня.
— Прости, Вестал, но я обещаю, что это никогда больше не повторится. Джим и я здорово выпили. Он решил отметиться в борделе, уговорив меня пойти с ним.
— В бордель?!
Я увидел, как краски вернулись на ее лицо. Но меня не удивили эти перемены состояния Вестал: я ведь на такой эффект и рассчитывал.
— Да. Я не знаю, сможешь ли ты простить мне такое падение, но я был так безобразно пьян…
— О Чэд! Как ты меня напугал. А я-то подумала, что у тебя в самом деле появилась какая-то другая женщина. О Чэд!
Жена расплакалась. Я поднял ее на руки. Она всхлипывала на моем плече, уткнув в пиджак морщинистое лицо и теребя клешнеподобными пальцами мои волосы.