Вестал капризно надула губы.
— Чэд, ты так много работаешь, что совершенно забыл обо мне.
На верхней ступеньке лестницы она обвила мою шею костлявыми руками и запечатлела на губах пламенный поцелуй. Мой желудок подкатил к горлу, и я с трудом удержал приступ тошноты.
Войдя в кабинет, я плотно прикрыл за собой дверь. Магнитофон, принесенный Евой, был на столе. Стул стоял, как мы и решили, спинкой к двери. Горели лишь настольная лампа и бра у окна. Такое неяркое освещение успокаивало глаз и скрадывало детали.
Открыв окно и отдернув шторы, я посмотрел на мощеную дорожку под окном. Даже если пойдет дождь, на ее покрытии не останется никаких следов.
В нижнем ящике стола я проверил наличие комбинезона и перчаток. Под ними лежал продолговатый мешочек из грубого холста, наполненный песком. Достав, я взвесил его на руке. Мешочек ощутимо давил на ладонь. От этого я вновь испытал приступ тошноты. Торопливо бросив импровизированное оружие в ящик, я повернул ключ в замке.
Все было готово. Оставалось только ждать.
Я находился еще в кабинете, стоя у стола и уставясь на магнитофон невидящим взглядом, когда б окно ударил порыв шквального ветра с дождем.
В дверь легонько постучали. Вошел Харгис.
— Простите меня, сэр, но Джо что-то приболел. Как я помню, миссис Винтерс на вечер нужна машина.
— Что с ним такое?
— Жалуется на сильную головную боль, и у него рвота.
— Наверное, съел что-то несвежее. Я скажу об этом миссис Винтерс, когда она спустится.
— Да, сэр. — Слуга вышел, аккуратно прикрыв дверь за собой.
Я по-прежнему стоял у стола, машинально вытирая руки и слыша гулкие, торопливые удары сердца.
Перед ужином я влил в себя три двойных порции виски. Я нуждался в этом, так как нервы были в таком состоянии, что я боялся, как бы Вестал чего не заподозрила.
Ужин, казалось, длился бесконечно, и я буквально заставлял себя есть.
Когда мы, наконец, перешли в гостиную, куда подали кофе, Вестал подошла к окну и, отодвинув шторы, принялась смотреть в темный, залитый дождем сад.
— Это какое-то наваждение, — произнесла она трагически. — Дождя не было уже несколько недель, но стоило мне куда-то собраться, как он легок на помине.
— Когда сидишь в уютном помещении и смотришь наружу, погода всегда кажется хуже, чем на самом деле, — заметил я, устраиваясь перед камином, который предусмотрительно разжег Харгис, чтобы прогнать сырость в громадном помещении. — Но, по всей видимости, он скоро закончится.
— Совсем не верится в это. Если так будет продолжаться, я никуда не поеду.
Я ждал этих слов — и сердце у меня сжалось.