А вечером мы наконец встретились с Машенькой. Я постаралась вложить в поцелуи и объятия нашей встречи всю испытываемую к ней и Николаю нежность, да и сказать, ведь роднее и ближе этих двоих у меня в этом мире никого не было. Я утонула в сладкой нежности её горячих губ, но она уже стала профессиональной медичкой, так что нежности длились недолго, она стала осматривать и ощупывать меня, и стоило труда эти процедуры прервать. Ведь не могла же я ей сформулировать: "Внимание! Машенька! А сейчас ты положишь руки мне на голову, и мы с тобой попробуем найти твоего мужа! А тут я – Варвара, просто мимо проходила, и, вообще, уже пару лет вместе с вами живу, но ты не волнуйся, я не ревнивая!". Любопытно, кого из нас первым в смирительную рубашку упакуют? К счастью, статус раненого героя не только позволяет многое, но и отлынивать от многого тоже даёт возможность.
Вообще, я уже столкнулась на корабле с таким прелестным явлением, как утренняя эрекция, когда вздымание плоти провоцирует совсем не эротика сновидений или долгое воздержание, а банальное давление на простату переполненного мочевого пузыря. Опыт и ощущения весьма любопытные, но развивать глубину этого опыта с Машенькой мне претило не из моральных принципов или личного неприятия, возможно, что в другой ситуации любопытство толкнуло бы меня и не на такие тяжкие, но влезать между Машенькой и Николаем не могла. Вот и получилось добиться желаемого, ещё вечером я улеглась, положив голову Машеньке на мягкие круглые бедра, сначала она просто гладила мне голову, но потом я тихо подложила её ладошки под свой затылок и подключилась к ней. Открывшаяся картинка наверно привела бы меня к панике, будь я помоложе, и не пройди я магическую школу у Хабо, которая за милой и очаровательной внешностью скрывала жёсткую, если не жестокую требовательность и настойчивость во всём, что касалось обучения магии. Я сейчас спокойно изучала тот накрученный клубок из силовых линий, который успел за прошедшие дни в зоне повреждения накрутиться. И единственный путь, это вооружиться спокойствием и терпением и как перепутанный комок ниток неспешно и потихоньку вытягивать и выравнивать по одной нити, и даже если почти до самого финала всё время кажется, что этому распутыванию нет ни конца ни края, но только так постепенно и последовательно возможно всё распутать, если вы не Александр Македонский с его любовью рубить узлы.
Конечно, если бы я начала распутывать сразу, то всё было бы легче и может львиная доля составляющая клубящиеся витки переплетённых линий наросла здесь за последние дни, особенно когда я магичила во время перехода, но что есть, то и нужно принимать. В общем, почти всю ночь я, усыпив Машеньку, расплетала эти петли и косы, а когда она убежала в госпиталь, упала отсыпаться, ведь почти всё время я провела при тройном ускорении. Весьма неблагодарное занятие пытаться прогнозировать в таком процессе, как-то мне в детстве была очень нужна проволока, и соседский мальчишка принёс мне комок, который получился из витков варварски снятых с разбитой в клочья катушки трансформатора. А ещё до меня из этой проволочной путанки долгое время просто выдёргивали нужные куски проволоки и откусывали сколько нужно. И вот я держала в руках комок перепутанной проволоки с кучей торчащих откусанных концов, и я начала потихоньку, по одному вытаскивать проволочки одну за другой. Сколько я провозилась уму непостижимо, но в один момент вдруг оказалось, что очередная проволочка не требует протягивать её сквозь напутанные витки и я её практически размотала, когда от кучи запутанного комка ещё оставалось больше половины. Так что опыт у меня был, а усердия наберусь у Машеньки, если своего не хватит. К сожалению от Николая пока никаких откликов, но ведь я ещё только начала поверхностные слои распутывать.