Мы свободны и можем вернуться к привычной жизни, как будто нас и не держали под замком без объяснения причин.
Женщины вокруг меня щебечут, застилают кровати после вынужденного отдыха, моют посуду, подметают пол, возвращая комнате первоначальный порядок.
Я встаю и направляюсь к двери, но, прежде чем выйти, останавливаюсь и оглядываюсь назад, наблюдая за теми, что заботятся обо мне всю мою жизнь. Они ухаживали за мной, одевали, учили делать пируэт и говорить на ломаном китайском, показывали мне пример человеческого сострадания. Они стольким уже пожертвовали, находясь в услужении властной особы, которой нет до них никакого дела. Они для нее ничто, но так много значат для меня. Им я обязана тем, что стала такой, и я не хочу быть слепой и бесчувственной, как она.
– Ваш труд не остается незамеченным. Я вижу все, что вы делаете. – Мой голос возвышается над их болтовней, пока я не добиваюсь их полного внимания. – Что бы ни привело вас сюда, чтобы быть со мной, я хочу, чтобы вы знали, как я благодарна вам за это. Мне еще многое предстоит познать, но в одном я уверена: в тех чувствах, которые я испытываю к каждой из вас. Недавно я сомневалась в том, какая из меня получится мать, но, если я последую примеру женщин, воспитавших меня, то наверняка стану хорошей матерью. Такой, которая готова пожертвовать собой и сделать все, чтобы защитить и обеспечить своих детей. Спасибо вам.
– Спасибо тебе. – Мать Кади широко улыбается.
– Я бы не променяла заботу о тебе ни на что другое, – подхватывает мать Кимберли.
– И я тоже, – хриплым голосом произносит мать Кэролайн. – Это были лучшие годы моей жизни, а я прожила долгую жизнь.
– Живи дольше. – Я смеюсь.
– Это правда, – выкрикивают из задней части комнаты, но, прежде чем я успеваю разглядеть, кто это, другие женщины откликаются хором голосов, выражая слова поддержки и радости от пребывания здесь, со мной.
Такой шквал признаний в любви вызывает у меня странное чувство, но я приветствую его. Мне это необходимо.
Я смотрю на мать Табию – единственную, кто молчит. На мгновение мне кажется, что она собирается сказать что-то особенное, но она лишь улыбается.
И этого достаточно.
Возвращаясь в свою комнату и первым делом направляясь в ванную, я чувствую себя сильной как никогда. Я действительно сказала то, что думала: они дали мне так много, и я всегда буду им благодарна, но мое будущее принадлежит только мне, и я сама буду его вершить. Внезапно ответственность за продление человеческого рода уже не кажется такой пугающей, когда у меня есть поддержка матерей.