В голове внезапно складываются все части головоломки. Она готова к вынашиванию ребенка. Когда эта мысль приходит ко мне, я осознаю, что это будет не ее ребенок. И даже не ребенок от биологического отца. Это их ребенок, ЭПО.
Что, если это девочка? Что, если при родах возникнут осложнения и Ева лишится шансов зачать снова? Станет ли она отработанным материалом, как ее родная мать?
– Тогда у нас мало времени. – Я взбрыкиваю и опускаю ноги на пол. – Кто еще знает, что я здесь?
– Мать Кади, – говорит Хартман.
– Мать Кади? – Я в замешательстве.
– Да. Она обратилась ко мне, как только наверх просочилась новость о возвращении Эрни. Кажется, у вас есть общие друзья, – говорит он.
Фрост!
Сердце екает, когда эхо слов Фроста проносится в голове: У нас есть друзья наверху. Теперь я понимаю, о какой жертве он говорил. Мать Кади – его информатор. Его жена.
– Фрост… погиб, – говорю я Хартману.
Он понимающе кивает. – Она уже подозревает это. В последние дни никто не выходил на связь, и она догадалась, что произошла беда. Она замечательная женщина. Надежная. Сильная. Она ждет твоих указаний. Мы все ждем.
– Все? – удивляюсь я.
– Когда ты сбежал, пошли разговоры о том, почему ты в розыске, почему так опасен, и не все верили в ту версию, которую подсовывала ЭПО. Здесь многие относятся к тебе с симпатией, Брэм. Они хотят помочь.
Голова раскалывается от таких новостей.
– Люди больше не хотят жить во лжи, Брэм. Им просто необходимо знать правду. Они ждут, когда ты откроешь им эту правду.
Я кладу руку ему на плечо. – Это будет нелегко.
– Конечно! Это же ты! – отвечает он с улыбкой, и на короткий миг я радуюсь своему возвращению.
– Итак, какой план? У тебя ведь он есть, верно? Потому что, черт возьми, не зря же я так парился с этим хламом! – Хартман кивает на медицинскую аппаратуру, которая превратила нашу общагу в мини-госпиталь.
– Как тебе это удалось? Ни у кого не возникло подозрений? – Я даже отдаленно не могу себе представить, как можно держать меня в секрете.
– Поверь мне, с тех пор как Ева начала крушить тут все и вся, а потом еще и Эрни объявился, здесь многое изменилось. – Он возвращает очки на нос. – Плюс я еще взломал сенсоры в этой комнате, так что они показывают тепловой сигнал только одного человека.
– Я знал, что могу рассчитывать на тебя.
– Хотя то, что отец Евы вернулся и предъявил ультиматум, что будет говорить только со мной, вызвало у них серьезные подозрения. Это была не прогулка в парке, доложу я тебе, – говорит Хартман, и мои мысли вновь возвращаются к Эрни.
– Где он? – спрашиваю я.