Я молчу, опуская глаза в пол.
– А что произошло в лифте?
– Ничего, – еле слышно отвечаю я, ощущая нарастающую тревогу. – Меня спасли.
– Охранник был найден без сознания.
– Это было недоразумение.
Она не спускает с меня глаз, пытаясь понять, говорю я правду или лгу. Не знаю, с чего вдруг она задает такой вопрос. Повсюду установлены камеры – наверняка она уже видела все, что там происходило.
– Никаких дальнейших действий в отношении тех молодых людей не требуется?
Я качаю головой, не в силах оторвать взгляд от пола. – Ты говорила, что они причинят мне вред. Что искушение будет слишком велико.
– Искушение может нахлынуть мгновенно или накапливаться постепенно, Ева. Не допускай небрежности в поведении, иначе в следующий раз тебе, возможно, не так повезет, – предупреждает она, буравя меня взглядом. – Ты поняла?
Я киваю.
– Очень хорошо. – Она направляется к двери.
– Похороны! – кричу я ей вслед. – Будут ли похороны?
Вивиан вздыхает. Возникает неловкая пауза. – Я прослежу, чтобы это как-то отметили. Скажу Матерям… пусть обо всем позаботятся.
– Благодарю, – бормочу я себе под нос. – Это была самая замечательная женщина.
Все, что мне нужно сейчас – это заботливые объятия. Майкла, Брэма, матери Нины… Даже Вивиан могла бы подарить мне некоторое утешение. Но она ничего мне не предлагает. Сделав глубокий вдох, Вивиан вскидывает голову и молча выходит из комнаты. Оставляя меня проливать слезы в одиночестве.
Я закрываю дверь нашей комнаты в общаге и трясущейся рукой выставляю код на замке. Я не могу унять дрожь. Мне удавалось сдерживать ее там, у лифта, но теперь, когда я один, мое тело может делать все, что хочет.
Я спотыкаюсь, пятясь назад. Сероватое пятно расплывается на периферии зрения, как виньетка на старой фотографии. Комната вращается. Койка, окно, дверь. Койка, окно, дверь. Ноги подкашиваются под тяжестью мыслей, которые посвящены единственной на свете.
Еве.
Я тащу свой чемодан по коридору этажа нашего небоскреба. Мы находимся очень высоко, почти под самой крышей. Облака давят на стеклянную стену, окрашивая ее в серый цвет.
Когда я выглядываю наружу, облако начинает светиться. За окном вдруг появляется пара огромных светящихся глаз, которые смотрят на меня.
Твоя Спасительница. Добрый голос, приглушенный стеклом, эхом разносится по небу. Наше будущее. Туман рассеивается, и на стене противоположного небоскреба возникает проекция миловидного лица.
– Ты знаешь, кто это? – спрашивает мой отец.
Конечно, знаю.
– Ева, – говорю я, но мой взгляд возвращается обратно в коридор. Там, за запертой дверью нашей квартиры, рыдает моя мать.