Во время урока я избегала разговоров, но эта Холли упрямая, и от нее так просто не отвяжешься. Ее настойчивость порой доводит меня до бешенства. Я не доверяю Всезнайке.
– В самом деле? – Я хмурюсь, глядя в пол, давая понять, что сегодня не настроена на общение.
– Тебя что-то беспокоит? – не унимается она. Я понимаю, что ей положено быть заботливой и внимательной, но в ее голосе отчетливо звучит фальшь.
– Много всего, – срываюсь я.
– Не хочешь поделиться?
– Нет.
– Могу поспорить, на Капле ты бы вела себя иначе.
– Что ты имеешь в виду? – Я вглядываюсь в ее обиженное лицо. Я никогда не находила красивой эту Холли, хотя эстетически она не уступает другим. Но почему-то именно она делает Холли уродливой, чего не так просто добиться.
– Ничего, – говорит она, слегка напуганная тем, что я прицепилась к ее реплике.
– Вот именно. – Я чувствую, как срабатывает защитный рефлекс и волоски на спине встают дыбом.
– Просто там ты бываешь более открытой.
– Должно быть, пейзаж так действует, – отвечаю я, выходя из класса и хлопая дверью.
Под душем я смываю с себя этот день и облачаюсь в свободный черный сарафан длиной до пола. Я оставляю волосы сохнуть, раскидывая их по плечам, и босиком отправляюсь на Каплю.
Мне не терпится увидеть ее.
Меня бесит, что особая связь с моей Холли не осталась незамеченной, но, внутренний голос подсказывает, что мне на это плевать. Начинается обратный отсчет: мы на пороге судьбоносных перемен, над которыми я не властна, но я твердо знаю, что они обернутся для меня пожизненным заточением.
Вот и все.
Последние крохи свободы.
Конец моей так называемой юности.
– Где тебя носит? – У меня такое чувство, будто я сто лет сижу тут одна, хотя наверняка прошло всего несколько минут.
Меня вдруг охватывает страх – что, если это не она? Но нет, она, и на моем лице появляется улыбка до ушей, что меня удивляет. И в то же время подкрепляет то, что я и так уже знаю.
– Да нигде… – Она пожимает плечами и слегка хмурится.
– Что это на тебе?
Она опускает взгляд, и у нее отвисает челюсть при виде кружевного розового платья в пол, отделанного оборками. Совершенно непотребного.
– Да так, случайно попалось под руку. – Она весело смеется и, приваливаясь к металлическим перилам ограждения, застывает в драматической позе, выгибая спину и простирая руки к небу.
– Тебе идет.
– Ты думаешь? – спрашивает она, и нахальный блеск в ее глазах вызывает у меня очередную улыбку.
– Надо посмотреть, нет ли у них чего-то похожего моего размера, – говорю я сквозь еле сдерживаемый смех. – Ты всегда была для меня иконой стиля. Вивиан так обрадовалась бы, зная, что я беру с тебя пример.