Фрау Зауэр вручает просительнице бутылку. Утром, днем и вечером по рюмке, супругу — двойную порцию, по возможности натощак.
Фрау Бирбаум укутывает горячую бутылку полами вязаной кофты.
— Сколько я вам должна? — задает она ритуальный вопрос.
— Денег я не беру, — ломается Зауэрша и глядит задумчиво куда-то мимо Бирбаумихи. Фрау Бирбаум вынимает коробочку из правого кармашка, нажимает большим пальцем на кнопку, и крышечка как бы сама собой отскакивает. Коричневый топаз в золотой оправе покоится на мягкой подкладке из голубого шелка.
— Годится? — спрашивает она.
Фрау Зауэр знает такой стишок:
— Насколько чист металл, проверю я огнем, / Ну а твою любовь почувствую горбом.
С этими словами она как бы ненароком берет коробочку и опускает ее в карман фартука. И вот фрау Бирбаум уже выпроваживают из чистой половины и через заднюю дверь на крыльцо. И она бредет себе одиноко, укрываясь за высокими посадками. От «ямы» до «коленки». И дома делает все так, как было велено.
А через положенное время на свет появляется Кристиан Бирбаум. Все последующие годы фрау Бирбаум подвергает сомнению действие мандрагоры перед самой собой и другими интересующимися лицами. Что правда, то правда — она ходила к фрау Зауэр за помощью, и питье та ей дала, и Кристиан у нее родился. Только все это произошло естественным путем. А потом случилось самое страшное.
Маленький Кристиан, оставшись как-то летом без присмотра, нашел в лесочке иссиня-черные горьковатые ягоды и съел несколько штук. Когда врач показал убитым горем родителям растение, которое предположительно явилось причиной несчастья, — небольшой ветвистый кустик с сиреневыми цветами и иссиня-черными ягодами, — матери мальчика померещилось, что однажды она уже видела где-то эти ягоды. Вспомнила: на столе, на узорчатой вязаной скатерти. В самой середине.
Перевод Е. Михелевич.
Говорят, вода в природе совершает круговорот. Только не в этом году. В этом году она движется исключительно сверху вниз. Обильный дождь льет без перерыва. Но нам он не помеха. Мы намерены покинуть помещение — уже надета непромокаемая обувь, осталось найти зонтик. Тем временем я даю разъяснения относительно характера предстоящего мероприятия: малыш, помнишь, на днях ты нарисовал кошку с красными усами? Как раз она натолкнула меня на мысль предложить тебе… короче, мы идем в галерею.
Пока я так разглагольствовала, проклиная куда-то запропастившийся зонтик, малыш захотел узнать, зачем идти в галерею, когда в Большом саду можно прокатиться на детской железной дороге.
— Детская железная дорога, — отвечаю я, — работает только в солнечные дни или, уж во всяком случае, в дни, когда нет осадков.