Лишь в первые дни, когда Роза и Инес переехали к нам, у нас возникли кое-какие трудности. Мать и дочь притащили с собой немыслимое количество всякого хлама — какие-то пыльные коробки из-под конфет, бутыль с игрушечным корабликом внутри, кухонные часы в голландском стиле, коллекцию разноцветных рюмок на высоких ножках, живую морскую свинку и целый выводок кукол с набором кроваток и игрушечной плитой. Все это никак не вязалось с моей квартирой, обставленной разумно и без излишеств. Но уже через несколько недель весь этот караван-сарай прочно вписался в наш быт. Абстрактную картину «Птичий крик» пришлось из прихожей убрать — она вдруг перестала мне нравиться; на ее место повесили бутыль с корабликом.
Как вам уже известно, наше сожительство никак не легализовано. Да и зачем? Отношения между нами настолько добрые и естественные, что никакие формальные узы нам не нужны.
Собственно говоря, даже удивительно, что вы до сих пор не встречали нас с Розой. С тех пор как мы вместе, мы часто бываем на людях, дети прекрасно обходятся без нас.
Появляясь в гостях, мы обе от души веселимся, нам нравится, что все взгляды постепенно приковываются к нам. Вот и сегодня: несколько человек пришли еще до нас, столики уже уставлены бутылками и рюмками, кто-то собирается завести музыку. И вдруг замирает с диском в руках. Роза по-своему очень привлекательная женщина — только теперь я говорю об этом; ростом она ниже меня, кругленькая, с пышными бедрами. Любит редкостные, сочные цвета — фиолетовый, бирюзовый, оранжевый. Я немного выше и, намотавшись весь день в джинсах и белом халате, люблю вечером облачиться в длинное платье, подчеркивающее мою тонкую талию и высокую грудь.
Итак, мы входим, и в тот же миг в воздухе как будто что-то щелкает. Мы с Розой стоим в дверях — две женщины, которых иначе как цветущими не назовешь. Но дело не только в этом; мы с ней сияем, причем не только потому, что обе еще в самом соку, то есть весьма молоды, нет, мы сияем потому, что каждая из нас — сама себе голова, что мы обеими ногами прочно стоим на земле, что мы не последние в своем деле и приносим обществу посильную пользу.
Между прочим, Т. не нравилось, когда я являлась на торжества в одном из своих неброско-рискованных туалетов и вот так же останавливалась в дверях, предвкушая удовольствия предстоящего вечера и уже как бы пробуя его на вкус. Он утверждал, что я нарочно выставляю себя напоказ, нарочно привлекаю общее внимание, а это не к лицу порядочной женщине и попахивает пошлыми забавами разложившейся буржуазии. Т. еще добавлял, будто мужчины раздевают меня взглядами, что было уже чистой бессмыслицей: при моих туалетах в этом не было никакой нужды.