Он снова оборачивается. Ему еще надо прополоть две грядки и принести колышков для хризантем-малолеток. После каждого тычка тяпка оставляет зыбкую серовато-коричневую полосу из перемешанных между собой комочков земли. Тяпка размеренно и споро вгрызается в грунт, словно ее приводит в действие машина.
Два года назад Фридрих захотел собрать небольшой трактор, этот трактор до сих пор у него перед глазами: крохотный такой агрегатик. Марта всплеснула руками и стала решительно протестовать. Она ничего не поняла. Конечно, без такой машинки можно и обойтись. Просто хотелось малость развлечься. Получилась бы маленькая диковинка, эдакая крохотуля в сравнении с той махиной, которую он водил у отца. Его отец держал извоз, а Фридрих как старший из сыновей приглядывал за поденными рабочими, батрачившими в их хозяйстве. Восемь его сестер и братьев были мал мала меньше и в помощники не годились. Они завидовали ему, когда он правил подводой или же выруливал в поле на тракторе, а он завидовал им из-за того, что у них было свободное время и они могли играть в свои сумасбродные игры, и, когда возвращался домой, он сторонился их компании из-за того беспорядка, который они всегда и повсюду после себя оставляли. Дети добрались даже до его личных вещей. Застигнув расположившихся на его матрасе ребятишек, он их лупил. Они с ревом убегали к матери, и эти ежедневные переругивания прекращались лишь за ужином.
С Мартой он хотел жить иначе. Не будем разводить кучу детей, сказал он и принялся тайком откладывать деньги на стиральную машину.
И надо же — его дочь постоянно пытала его вопросами о своих дядьях и о тетках и все набивалась в гости к деду, в деревню, — кавардак в дедушкином дворе притягивал ее к себе, как магнит. Там она носилась между проржавевшими останками машин или спускала собак с цепи.
Фридрих кладет тяпку наземь, приносит связку колышков и мешочек с кольцами из пластмассы. Рядом с основанием каждого цветка он втыкает по колышку. Кольцо подводит под нижние лепестки на стебле и продевает в него колышек. Тут же обрывает первые, крошечные боковые побеги. Пальцы у него большие и заскорузлые, и ухватить крохотные кончики ему не так-то просто.
Он каждый год сажает хризантемы, цветы напоминают ему свадебный букет Марты. В тот день Фридрих был рад, что смог раздобыть еду для застолья, а Марте пришлось довольствоваться хризантемами из белой бумаги. Теперь их у нее сколько душе угодно, настоящих, любого сорта, и все из своего сада, а она этого никак не возьмет в толк. Ей надо бы не забывать о том, что в те времена ему до чертиков надоедало копаться в огороде и в поле и что ему вообще-то все равно, чем питаться — спаржей или кислой капустой.