Но я все еще постоянно выслушиваю, в чем я не оправдала ожиданий, ведь я не мозг в колбе. Я выслушиваю это от парней и от девушек, и от объявлений в метро, и от шоу на канале HBO, и чаще всего – от самой себя. Я слышу, как об этом шепчет целлюлит на моих бедрах и обвисшая кожа на руках.
Я выслушиваю это от зеркал в раздевалках, куда я притащила с десяток разных вещей на примерку и не могу подобрать ни одной, которая бы не придавала моей нижней половине по мультяшному непропорциональные габариты.
«Да на тебя мешок надень, и ты все равно будешь прекрасно выглядеть», – говорила мне моя мама всю мою жизнь. Я ценю это больше, чем могу выразить словами, но расслышать это бывает порой сложно, особенно когда какофония голосов становится слишком громкой. И столь же долго, как она мне это говорит, кажется, столь же резко она критикует свое собственное тело, хотя она такая красивая, и я надеюсь, что тоже стану такой.
«Куплю это, когда похудею килограмм на пять», – говорит она почти так же часто, как и утешает меня. Я не вижу, где скрываются эти лишние пять килограммов, но я знаю, что она видит.
Что вы делаете, когда выясняете, что мир не создан только для вас? Переделываете себя, чтобы он вам подходил. Или, по крайней мере, чтобы подходил хоть маленький уголок этого мира. Я была поражена, когда впервые начала рассматривать вязальные проекты бóльшие, чем шарфы, и более сложные, чем шапки; каждое описание, которое я читала, подчеркивало не только важность измерений, сверку с контрольным образцом пряжи и ярлыком, но и необходимость знать точно, сколько сантиметров содержится в разных частях вашего тела. Как только дело дошло до моего Я-физического, я приняла этакую линию поведения ничо-не-слышу-ничо-не-знаю. Я знаю, сколько я вешу, смутно и приблизительно, но мне не нравится смотреть на весы. Однажды я сказала подруге, что иногда мне нравится забывать, о своем теле, за исключением тех моментов, когда я использую его в качестве вместилища шоколадок Kit-Kat.
Но когда я начала вязать спицами и крючком для себя, мне пришлось столкнуться с этим лицом к лицу или же рискнуть и сделать предмет одежды, который либо не пролез бы через плечи, либо получился бы слишком объемным, чтобы удалось впихнуть его под зимнее пальто.
Впервые я сняла с себя мерки, когда мне было лет семнадцать или восемнадцать. Я нашла описание простого свитера со свободно свисающим воротом-хомутом и купила фиолетовую шелково-мериносовую пряжу, она обошлась мне значительно дороже, чем стоимость точно такого же свитера в торговом центре. Это было простое и незамысловатое вязание, свитер был свободным и давал простор для погрешностей, как в технике, так и в измерениях, но все же он поставил меня перед фактом, что придется встать перед зеркалом в спальне и обернуть сантиметр вокруг груди, талии и бедер.