Иногда доходит до крови. Кровь – это нехорошо; это значит, я была недостаточно методична. Боль любого рода, в любом из моих бесконечных маленьких ковыряний, это не конечная цель, – в конце концов, я хочу исправить себя, а не нанести себе вред, – но она сигнализирует, что я живу в этом мире. Если я причиню себе боль, я получу желанный результат. Если я оставлю след, это значит, что я была там. Боль, которую мы причиняем себе сами, действует успокаивающе, в некотором смысле это способ превозмочь тревогу или утешить разбитое сердце, или преодолеть беспокойство: как минимум, хоть такую мелочь можно контролировать. Ну и, в конце концов, мне было не так уж и больно, чтобы это могло отвратить меня от этого занятия.
Я знаю, что это плохо. Я знаю, что должна прекратить. Ведь грызть ногти – это так возмутительно по-детски, особенно когда пытаешься выглядеть как полуответственный почти взрослый человек, ищущий свое место в мире. С расстояния в метр мои ногти выглядят короткими, но все же вполне приличными. «У меня такие ногти, чтобы вязать было удобнее!» – говорила я своим знакомым. Раньше я так врала, отвечая на вопрос, который на самом деле никто никогда мне и не задавал. Но, только если приглядеться более пристально, можно заметить несомненно обгрызенные неровные края кутикулы. Время от времени, в попытке оградить свои пальцы от собственных зубов, я покупаю пилочку для ногтей и какой-нибудь симпатичный лак. Но в итоге неизбежно хлопьями отколупываю лак с ногтей, и он осыпается на ковер под моим столом, как печальное конфетти. Я не хожу делать маникюр, потому что меня смущает состояние этих огрызков. Не так давно, когда я жевала ногти в ожидании светофора на переходе, одна пожилая женщина прошипела мне: «Отвратительно!» И я не могу осуждать ее за это.
Выдергивать волосы – это что-то новенькое. Два или три года назад я стала замечать среди своих прямых волос этакие сухие маленькие кудряшки и решила их выдергивать, как я сама себя убеждала, ради борьбы с кудряшками, чтобы на их месте выросли волосы получше. Волосы не вырастали, конечно же, но я поняла, что мне нравится сам процесс охоты. Количество ногтей ограничено – либо они заново отрастут в десяти возможных местах, либо нет – но всегда найдется какой-нибудь негодный волосок, скрывающийся где-то на голове. На самом деле, скорее всего, такие волоски проклюнутся в том же самом месте, откуда их вырвали несколько дней назад (новые волоски обычно жесткие и колючие, их легко нащупать среди прочих мягких волосков), поэтому моя правая рука уже автоматически тянется к этому прекрасно изученному месту на затылке.