Оставшиеся до аукциона дни не шли — тянулись. Долго, муторно. От нервного срыва Вячеслава спасали только работа да долгие вечерние разговоры с сестрой, после которых уставшее сознание просто отключалось до самого утра. Но как бы ни было плохо самому Вячку, он понимал, что его сестренке, оставшейся в одиночестве в борделе Паучихи, приходится еще хуже, и старался поддерживать ее хотя бы этими самыми долгими вечерними беседами по созданному им переговорному артефакту. И сам спасался тем же. Но все проходит, и настал день аукциона. Выходной день, а потому Вячко увязался следом за мастером в зал торгов, где через пару часов должно было начаться действо.
— Нервничаешь? — спросил герр Баум, когда они уже вошли в здание, расположившееся в самом центре городка, на ратушной площади.
— Еще бы, — откликнулся Вячко, поглядывая по сторонам. — А вдруг нам не удастся перекупить Аню?
— С чего бы? — вопросительно приподнял бровь старый артефактор. — Денег у меня достаточно, чтобы купить все выставленные сегодня лоты.
— Ну… на что-то же Тесслер рассчитывал, уговаривая Риту на этот шаг, — задумчиво проговорил Вячеслав.
— Досадить он мне рассчитывал, — зло хохотнул Герхард. — Не более.
— Точно? — спросил его ученик.
— Точнее не бывает, — отозвался тот и, вздохнув, пояснил: — Мы с Абрахамом старые знакомые и конкуренты еще со времен поступления в ассоциацию. Заметь, конкуренты, но не враги. Глотки друг другу не рвем, хотя заказ из-под носа увести — всегда почитали чуть ли не обязанностью. А уж заставить противника потратиться больше необходимого и вовсе святое дело. Честно говоря, я бы и сам ему такую свинью подложил с удовольствием, если б возможность выпала. Но всерьез мешать, перекупая твою сестру, он не станет. Зачем? Ему выгоднее заставить меня выложить крупную сумму за то, что можно было взять по дешевке… ну, относительно, конечно.
Вячеслава откровенно коробило от той легкости, с которой мастер рассуждал о судьбе его сестры, но он сдержался.
— Интересно, откуда Тесслер вообще узнал о нас с Анной? — тихо, вроде как себе под нос пробормотал Стрелков, но герр Баум его услышал и резко помрачнел.
— Есть у меня кое-какие подозрения на этот счет, но… — заговорил оружейник и тут же встрепенулся, глядя в сторону подиума, на который начали выводить людей. — Позже, Вячко. Началось.
Десять тысяч пятьсот крон. Ровно столько пришлось уплатить старику за девчонку. Конечно, это не те пятнадцать — двадцать штук, которыми он пугал своего ученика, но сумма все же немалая. Если бы еще не этот залетный, что вдруг влез в торги, перебивая ставку за ставкой. И откуда только взялся такой? Может, Абрахам подсуетился?