— Полагаешь, кто-то из молодых обеспокоился скорым появлением нового конкурента? — спросил Тесслер.
— Как вариант, — пожал плечами герр Баум. — Наезжать на меня им смысла нет, но оградить свою делянку… превентивно, так сказать, вполне могли. Тут и «Аманты» кстати. Шелупонь, конечно, но в городе они свои, и мне здесь с ними воевать не с руки. Если, конечно, ты говоришь правду и действительно непричастен к похищению Стрелковых.
— Ге-эрд! — Тесслер чуть не выматерился. — Ну сколько можно повторять?! Я здесь не при делах!
— И ты можешь это доказать? — усмехнулся оружейник.
— Могу, — прищурившись, кивнул Абрахам и, приподнявшись над лавкой, вдруг резко съездил старому другу по морде. — Такое доказательство сойдет? Баран уперт…
Договорить Тесслеру не удалось. Старый мастер взвился над столом и приложил его в ответку сухим, но до сих пор тяжелым и крепким кулаком. Артефакторы покатились по полу, мутузя друг друга, словно мальчишки в уличной драке. Затрещала ломаемая мебель, жалобно зазвенело стекло в покачнувшемся от удара буфете, а со стола посыпалась посуда…
Влетевшая в комнату фрау Малица на миг застыла на месте, но, увидев происходящее, что-то зло прошипела и скрылась за дверью. А через минуту на катающихся по полу друзей вылилось целое ведро холодной колодезной воды, и артефакторы, похожие на взъерошенных котов, моментально разлетелись в стороны. Тяжело дыша, они одновременно взглянули на стоящую посреди комнаты разъяренную женщину… и вздрогнули. Опустошенное ведро валялось на полу, а в руке у сверкающей глазами, разгневанной фрау Малицы многозначительно покачивалась добротная тяжелая скалка.
— Кхм, кажется, мы немного погорячились, — первым пришел в себя более привычный к такому виду жены Герхард. Смахнув с лица стекающие по нему капли воды, он с кряхтеньем поднялся на ноги и протянул сидящему на полу Абрахаму жилистую руку. Тот смерил ее долгим взглядом, потом посмотрел на прищурившуюся хозяйку дома и, тяжело вздохнув, оперся на ладонь друга и тоже поднялся на ноги.
— М-да, давно так не веселились, — кивнул Тесслер, переворачивая упавшую лавку и ставя ее под стол. После чего обернулся к молчаливо взирающей на них фрау Малице и отвесил ей неглубокий поклон: — Прошу прощения, хозяйка. Увлеклись немного.
— Вижу, — неожиданно усмехнулась та и, резко развернувшись, величественно выплыла из комнаты. А в следующую секунду в дверь просочился слуга и, старательно изображая невидимку, принялся наводить порядок, сметая в совок осколки посуды и остатки еды, оказавшиеся на полу. Абрахам повернулся к уже устроившемуся за столом Герхарду.