Лиза убила Джона. Она отправляла Аве эти послания. Я помню ее тихое счастье, когда появился Саймон. Как же было очевидно, что они с самого начала понравились друг другу, – все эти организованные им встречи, в которых не было необходимости. А как она нервничала перед тем ужином – будто девчонка. Могла ли она одновременно быть той Лизой, той психопаткой? Даже если я по своей глупости ничего не замечала, то Ава-то должна была? Может, и нет. Она девчонка, погружена в собственную жизнь.
А тест на беременность? Вероятно, у Авы был бойфренд. Нашла ли его полиция? Он не имеет никакого отношения к случившемуся? Он не имел для Авы большого значения. Она слишком зациклилась на своей фейсбучной любви. Мне просто нехорошо от всего этого безумия.
Я кидаю сумочку на стол и стараюсь напустить на себя легкомысленный вид, но в офисе стоит возбужденный гул голосов. Они обсуждают это. Конечно это.
– Нет, я что говорю. Она замочила своего бывшего. Угрохала его. И при этом приходила сюда вся такая милая, и доброжелательная, и нормальная. – Тоби откидывается, ставит свой стул на задние ножки, словно какой показушный подросток в школе. – Абсолютно чокнутая.
– Я вот за дочку ее переживаю. Где она, по-твоему?
– Наверно, мертва.
– Джулия!
– Да, это ужасно, но, вероятно, так и есть.
Женщины собрались вокруг стола Джулии, никто из них не обращает внимания на меня.
– Пенни здесь? – весело и легкомысленно спрашиваю я.
Головы поворачиваются, взгляды через плечо, они замолкают.
– Она мне прислала эсэмэску. – Руки Джулии сложены на груди, взгляд пристальный, уверенный. – У нее деловой завтрак, так что раньше десяти вряд ли будет.
Пенни и Джулия сидят на дереве и обмениваются эсэмэсками… Маленькая пронырливая Джулия – глист в желудке нашего мира.
Звонит телефон.
– Не отвечай, это репортеры, – говорит Стейси, когда я тянусь к трубке. – Они с самого утра звонят. Наверно, скоро и вживую появятся.
– Бедная Пенни – свалилось ей все это на голову. – Джулия поворачивается ко мне спиной и аккуратно замыкает кружок на прежний манер, оставляя меня снаружи. – Но откуда она могла знать? Я что говорю: разве кому могло прийти в голову, что человек может делать такое и при этом спокойно каждое утро приходить на работу?
В их разговоре присутствует какая-то истерическая хохотливая нотка, от которой меня злость разбирает. Значит, ничего страшного, что Пенни не знала; ничего страшного, что у Тоби не возникло никаких подозрений, но я каким-то образом все же остаюсь замазанной этим говном?
– Это что-то вроде Розы Вест или Майры Хиндли