Подвал заставлен всяким хламом, на всем слой пыли. У стены старая мебель. Туалетный столик, – вероятно, стоил кучу денег. Коробки со всякими безделушками. Осколки жизни, помнить которую некому. Если и есть здесь какая-то наводка, то найти ее будет непросто.
И все же меня не отпускает ощущение чего-то странного. Я шарю фонариком, заглядываю в углы, ниши, закутки. Штукатурка на одной из стен сырая и потрескавшаяся. «Это потребует ремонта», – слышу я голос Ричарда. Смотрю на стену по другую сторону, дальнюю от лестницы. Штукатурка такая же. Подхожу ближе, сдвигаю несколько ящиков, которые стоят у стены и мешают мне, меня не заботит судьба их содержимого. Почти такая же штукатурка… Но трещин нет, и поверхность чуть ровнее. Я поворачиваюсь и осматриваю пространство еще раз, теперь свежим взглядом. Оно недостаточно велико, должно быть гораздо больше. Дом иллюзиониста.
Я бегу вверх по лестнице, назад в судомойню. Набираю номер Саймона.
– Вы должны прислать сюда полицию. Немедленно. – Я пресекаю его протесты и вопросы. – Тут есть еще одна комната. Тайная комната. Где-то под землей. – От этой ясности у меня перехватывает дыхание. Они здесь. Совсем рядом. – Они там. Мне нужно их найти. Вызовите как можно скорее полицию. Мне все равно как, скажите, что я здесь с Лизой, что угодно. Пришлите сюда полицию!
Я отключаюсь, лицо у меня горит. Оглядываюсь. Дом с секретами. Здесь где-то есть дверь. Я не могу ждать, когда явится полиция и найдет ее.
76
Лиза
Я пьяна, и у меня в организме какая-то дрянь, которая все замедляет, но я не настолько беспомощна, как думает Кейти. За эти годы я принимала разные таблетки. Для снятия тревожных состояний, антидепрессанты, валиум, от бессонницы, – какую ни назовете, все принимала. И это теперь работает на меня. Хотя Кейти и продумала все основательно, но она считает, что мне нужна такая же доза, как в мои одиннадцать лет. Не самая идеальная Кейти. Я сижу на стуле, чуть сутулясь, позволяю глазам смотреть то четко, то рассеянно. Вроде здесь, а вроде и нет.
– Ты думаешь, что предала меня, вызвав полицию? – Кейти смотрит на меня широко раскрытыми глазами. – Да, это было частью предательства. Но ты и до этого принесла немало вреда. Я пыталась его исправить, но ты все разрушила.
– О чем ты говоришь? – спрашиваю я.
– Ты передумала. – Она с отвращением выплевывает слова. Ее тон постоянно меняется: легкий и веселый поначалу, он вдруг становится ожесточенным и резким.
– Я знаю. Извини. Но это не вина Авы…
– Нет, ты не знаешь! Ничего не знаешь! – Я вздрагиваю, когда Кейти выкрикивает эти слова. Она приближает свое лицо к моему и шепчет: – Несмотря на то, чтó они делали с тобой, ты так и не смогла сделать