Тинтрег сбил с ног какого-то норманна, тот упал в костер, взметнув тучу искр. У бедолаги вспыхнули волосы. Он заверещал, а я, рубанув справа налево, срезал еще одного врага. Тот несся с дико выпученными глазами, держа в руках кольчугу. Какой-то воин впереди выкрикивал ругательства, поджидая мою атаку с выставленным копьем; услышав стук копыт за спиной, он обернулся и рухнул под ударом фризского топора, раскроившего ему череп. Едва продравшие глаза люди перебирались через первый ров и земляной вал, а на вершине, где некогда стоял форт, запел рог. Я погнал коня на группу воинов, с силой рубанул Вздохом Змея. Рядом скакал Годрик, держа копье низко, чтобы вспарывать им животы. Тинтрег клацнул зубами, укусив кого-то в лицо, потом рванулся, когда небо над нами расколол удар грома. Мимо меня с радостным воплем пронесся Берг; за его мечом разматывались чьи-то кишки. Юнец взмахнул клинком, развернул коня и рубанул еще раз. Укушенный Тинтрегом крутанулся, прижимая ладони к изуродованному лицу, кровь просачивалась сквозь пальцы. Самым ярким в тот час волков были не костры, а кровь врагов, блестевшая в резких сполохах молний.
Я погнал коня к входу в разрушенный форт и увидел, что дорогу преграждает «стена щитов». Воины бежали, чтобы добавить к ней свои круглые щиты и расширить стену. Над норманнами вздымались флаги, но полотнища так намокли под дождем, что даже резкий утренний ветер не мог их расправить.
Мимо меня промчался мой сын, устремляясь к дороге.
– Брось их! – крикнул я ему.
По меньшей мере сотня воинов охраняла вход. Коннице их не сломить. Я был уверен, что Рагналл там, как и Брида, оба под своими намокшими стягами, но их смерть можно отложить на денек. Мы пришли сюда резать, а не пробивать «стену щитов».
Я сказал воинам, что, если каждый из них убьет по одному врагу, это уже почти уполовинит армию Рагналла. Мы в основном ранили, а не убивали, но раненый доставляет противнику куда больше хлопот, чем покойник. Труп можно похоронить или сжечь, оплакать и забыть, а раненые нуждаются в заботе. Вид соратника с выколотыми глазами, со вспоротым животом или с раздробленными костями, торчащими из мяса, вселяет в человека страх. Армия подранков – армия малоподвижная, исполненная ужаса, а мы замедлили Рагналла еще сильнее, загнав в лес его лошадей. Еще мы увели с собой женщин и детей, подгоняя остальных расправой над теми, кто сопротивлялся. Люди Рагналла понимали, что их жены в наших руках, а детей ждет судьба рабов. Война – вещь недобрая, но это Рагналл принес ее в Мерсию в расчете на то, что землю под властью женщины будет легко захватить. Вот теперь и убедись, насколько это легко.