– Тогда почему он здесь? – жалобно спросил Сеолберт.
– Чтобы нортумбрийцы поверили, будто его амбиции направлены сюда, – пояснил Кинлэф. – Он сбивает с толку своих языческих противников. Рагналл не собирается идти на Мерсию…
– Пока, – решительно вставил я.
– Он хочет стать королем севера, – докончил Кинлэф.
Этельфлэд посмотрела на меня:
– Кинлэф прав?
– Думаю, да, – подтвердил я.
– Значит, Рагналл не идет на Сестер?
– Ему известно, что я сделал тут с его братом, – был мой ответ.
– С его братом? – переспросил недоуменно Леофстан.
– Сигтригр напал на Сестер, – пояснил я прелату. – И мы перебили его людей, а я взял у него правый глаз.
– А он – в жены твою дочь! – не удержался Сеолнот.
– Ну, хоть кому-то она понадобилась, – отрезал я, не отводя взгляда от Леофстана. Потом повернулся к Этельфлэд. – Рагналл не заинтересован нападать на Сестер, – заверил я ее. – Не в ближайшие год или два в любом случае. Когда-нибудь? Да, возможно, но не сейчас. – Я сказал это очень твердо, чтобы убедить ее. – Он не придет.
А на следующий день он пришел.
Норманны вылились из леса шестью большими потоками. Лошадей им все еще не хватало, поэтому многие топали пешком, но все без исключения в кольчугах и шлемах, со щитами и оружием. Они выныривали из-под деревьев со знаменами с изображением орлов, топоров, драконов, воронов, кораблей и молний. На иных флагах красовались христианские кресты, – как я понял, это были ирландцы Коналла. На одном штандарте виднелась незамысловатая эмблема Хэстена в виде черепа на шесте. Самым большим знаменем было полотнище с окровавленной секирой Рагналла. Свежий ветер развевал его над группой всадников, возглавляющих эту громадную орду, которая неспешно строилась в могучую боевую линию, обращенную к восточным укреплениям Сестера. В рядах врагов трижды пропел горн, как будто они боялись, что мы не заметили их прибытия.
Финан вернулся до прихода противника и предупредил о замеченном в лесу оживлении. Теперь же он присоединился ко мне и моему сыну и наблюдал за армией, появлявшейся из далекого леса и разворачивающейся примерно в полумиле от нас на открытом пространстве.
– Лестниц нет, – сказал он.
– По крайней мере, не видно.
– Язычники сильны! – провозгласил отец Леофстан, который тоже забрался на стену и стоял в нескольких шагах от нас. – Но мы победим! Разве это не так, лорд Утред?
Я не обратил на него внимания и продолжил беседовать с Финаном:
– Лестниц нет, значит это не приступ.
– Но зрелище впечатляет, – вмешался мой сын, оглядывая многочисленное воинство. Потом повернулся, когда тоненький голосок пискнул что-то со ступеней, ведущих на парапет. Это была жена отца Леофстана, по крайней мере, тот кулек из плащей, платьев и капюшонов, с которым он въехал в город.