– Я просила их не драться, – сообщила Мус с выражением полной невинности в глазах. – Не хочу, чтобы они дрались, – хочу…
– Чего хочешь ты, я уже знаю, – оборвал ее я. – Вопрос в моих желаниях! А я хочу, чтобы ты либо работала на Бирднота, либо убиралась из Сестера.
Она наморщила носик:
– Не нравится мне Бирднот.
– Я тебе понравлюсь еще меньше.
– О нет! – захихикала девчонка. – О нет, господин, никогда!
– Работаешь на Бирднота или уходишь! – стоял на своем я.
– Господин, я не могу на него работать, – возразила она. – Он такой жирный и противный!
– Шлюха, выбор за тобой, – отрезал я и с трудом оторвал взгляд от этих полных красивых грудей и невысокой фигуры, одновременно стройной и пышной.
Она знала, что смущает меня, и явно забавлялась этим.
– Почему Бирднот? – осведомилась Мус.
– Он не позволит причинить тебе вред! Ты будешь ублажать того, кого он тебе скажет.
– В том числе и его, – пожаловалась она. – Такая мерзость! Это все равно что лечь под разжиревшего хряка.
По телу у нее пробежала дрожь.
– Если не работаешь в «Чибисе» – покидаешь Сестер, – еще жестче заявил я, не поддавшись на преувеличенно выраженное ею отвращение. – Мне без разницы, куда ты пойдешь, но здесь тебя не будет.
– Хорошо, мой господин, – покорно изрекла она, потом глянула на Эдит. – Можно мне одеться?
– Одевайся, – буркнул я. – Ситрик!
– Господин?
– Стереги ее до утра. Запри в одном из амбаров и проследи, чтобы поутру она ушла по южной дороге.
– Господин, в Пасху никто не путешествует, – нервно заметил Ситрик.
– Значит, пусть сидит тихо, пока кто-нибудь не отправится на юг! И тогда выстави ее вон и убедись, чтобы она не вернулась.
– Да, господин.
– И завтра же, – продолжил я, повернувшись к Утреду, – ты снесешь все эти сараи.
– Хорошо, отец.
– А если ты вернешься, – я снова посмотрел на девушку, – я тебе кожу со спины так спущу, что ребра покажутся. Поняла?
– Поняла, мой господин, – отозвалась девчонка с грустью, потом улыбнулась Ситрику, своему тюремщику, и нырнула в прогал между двумя кипами сена. Там валялась ее беспорядочно сброшенная одежда, и Мус опустилась на четвереньки, собирая ее. – Я только оденусь, – бормотала она, – и не причиню вам никаких неприятностей, обещаю!
С этими словами чертовка ринулась вдруг вперед и прошмыгнула в нору в задней стене сарая. Из дыры высунулась изящная ручка и ухватила то ли платье, то ли плащ и была такова.
– Догнать! – заорал я.
Она юркнула в свою мышиную норку, бросив у фонаря кучку монет и резаного серебра. Я наклонился, но обнаружил, что через дыру мне не пролезть – слишком мала, – поэтому выбежал в переулок. Прохода за сарай не было, и, пока мы обогнули соседний дом, ее давно след простыл. Я постоял у входа в переулок, глядя на пустынную боковую улочку, и выругался с досады.