Он нежно провел по груди пальцем, особо отметив сосок. Сьюзен выгнула спину и тихонько застонала.
– Ты не голодный? – спросила она.
– Голодный. Что приготовим?
– Не знаю. Что-нибудь легкое. Яичницу?
– Хорошо. Я сделаю. – Джон поцеловал ее и выбрался из кровати.
– Господи, он снова твердый! – сказала она.
Он улыбнулся:
– Да. С тобой эта проблема возникает у меня постоянно. – Он обернул бедра полотенцем и направился на кухню.
«По крайней мере, сегодня мы вернули нашу жизнь в прежнее русло», – подумал он.
Два с половиной месяца. Теперь, когда доктор Ванроу указывал на ребенка, у Сьюзен не возникало сомнений, туда ли она смотрит. Она могла ясно различить на дрожащем серо-белом экране ручки, ножки и даже, если Ванроу показывал пальцем, крохотные ступни.
«Невероятно, – думала она. – Живой ребенок. Во мне».
Ребенок двинул ножкой, затем другой. Сьюзен хотелось смотреть еще, но гинеколог отнял датчик от живота, и изображение исчезло с экрана.
Майлз Ванроу посмотрел на Сьюзен и улыбнулся:
– Сьюзен, я могу подтвердить жизнеспособность плода. Визуально все в норме, он здоров, степень сформированности мышц в пределах нормы, синдром Дауна исключен. Период наибольшей вероятности выкидыша позади.
– А что, вы не исключали возможности того, что у него может быть синдром Дауна? – Сьюзен заволновалась.
Он успокоил ее бархатным голосом:
– Дело не в этом. Просто до сегодняшнего дня еще рано было производить проверку. Тест на синдром Дауна – рутинная процедура, а вам еще далеко до опасного в этом отношении возраста.
Сьюзен знала, что чем старше родители, тем большей будет вероятность произвести на свет ребенка с синдромом Дауна, но не имела понятия, имеется ли при этом в виду только возраст матери или обоих родителей. Неожиданно для самой себя она вздрогнула, и Ванроу бросил на нее обеспокоенный взгляд:
– Сьюзен, с вами все в порядке?
Она кивнула. Вздрогнула оттого, что вдруг с отвращением вспомнила: внутри ее растет ребенок не от Джона, а от мистера Сароцини – плоть от плоти его. Это происходило уже не в первый раз: несколько дней все было как будто спокойно, а затем на нее накатывал внезапный ужас от осознания того, что она носит в себе чужого ребенка.
«Но этот ребенок не только мистера Сароцини, но и мой», – напомнила она себе, попыталась убедить себя.
Она добралась до точки необратимости. Ее тело не отвергло ребенка, и теперь это мог сделать только ее разум. Аборт еще рассматривался, конечно, как вариант, но только в теории. Перед глазами Сьюзен стояло изображение на экране. Эти маленькие ножки, как они двигаются. Это просто… просто чудо.